услышит, никто другой. Странно, потому что звук ударил в уши каждого, но только Маниша просыпается и спрашивает: «Что случилось? Зачем я понадобилась посреди ночи?»
Глубоко в бессознательное проникло имя, потому что с самого раннего детства тебя называли каким-то именем. Или, если ты стал санньясином, это было вторым детством; тебе дали имя, и это имя определенным образом просочилось к тебе в бессознательное. Даже во сне ты знаешь, что это твое имя. Никто другой не проснется, никого другого оно не побеспокоит, кроме человека, которого позвали.
Поэтому не волнуйся о медитации. Сидя здесь со мной, ты получаешь какой-то ее вкус, сам об этом не зная.
Не беспокойся о сознании. Глядя на меня, наблюдая меня, ты чувствуешь нечто от сознания. Какие-то двери расшатываются, открываются. На это требуется некоторое время. Спешить некуда, доступна вечность. Лишь немного терпения, и все, что тебе нужно, случится с тобой.
Любимый Ошо,
Вчера гость, пришедший к нам в дом, заметил, что у всех нас необычайно сияющие глаза. Почему у твоих санньясинов сияющие глаза?
Потому что они мои санньясины, потому что они отражают мои глаза, отражают меня. Биение их сердец отражает биение моего сердца. Когда вы становитесь молчаливыми, когда вы становитесь более бдительными, в ваших глазах появится другое сияние; обычно глаза у людей сонные, без всякого сияния. У них такие лица, как будто они под воздействием наркотиков или наполовину спят. То, что они говорят, кажется, не исходит ни из какого авторитета. Их жесты мертвы. Вся их жизнь живется частично.
Быть санньясином значит жить жизнь тотально и интенсивно. Эта интенсивность более всего влияет на глаза.
В Индии в джайнизме есть две секты. Разница очень мала, но в каком-то смысле очень значительна. Одна из сект поклоняется статуе Махавиры с закрытыми глазами, другая – статуе с открытыми глазами. Это не настолько большая разница, чтобы из-за нее строить разные храмы и постоянно бороться, спорить, писать комментарии. Но иногда это бывает очень забавно.
Джайнское сообщество очень невелико, и их храмы действительно красивы; может быть, у них самые красивые храмы. Но у одной секты может не быть достаточно денег, чтобы построить храм, поэтому обе секты строят храм вместе. Храм один и тот же, писания одни и те же, статуи одни и те же – единственная проблема с глазами. И они нашли стратегию: половину дня поклоняется одна секта, половину – другая.
Статуи сделаны из мрамора. Нельзя сделать мраморные статуи так, чтобы глаза можно было открывать и закрывать, когда угодно, – по крайней мере, на Востоке это невозможно. На Западе, может быть, мы можем придумать какое-нибудь техническое приспособление, какое-нибудь электрическое приспособление. Ты нажимаешь на кнопку, и глаза открываются; ты нажимаешь на кнопку, и глаза закрываются. Но этому конфликту почти двадцать пять веков, и тогда такой технологии не было. И был найден выход: они сделали отдельно глаза из золота, которые они просто приклеивают поверх закрытых.
Иногда
