иногда казавшийся, несерьезным, он выглядел противоположностью своей жене Марине. Сноха, этакая чернявая казачка с карими глазами и гордой статью, выделялась среди нас немногословностью. Вынудить Марину на разговор было делом непростым, и требовало от собеседника, либо достаточно продолжительного времени знакомства с ней, либо темы разговора, которая вызвала бы в снохе интерес. Со стороны они казались красивой парой, в которой Марина играла незримую, ведущую роль, но брата моего она любила и поддерживала во всех начинаниях. И как бы трудно им не приходилось, они всегда и везде были вместе. Шли по жизни рука об руку, плечо в плечо и всем остальным, чем там принято в народе описывать взаимную любовь и уважение в семейной паре.
Дачу, где состоялось празднование, брат очень любил. Далась она им с Мариной нелегко и до сих пор находилась в процессе «стройки». Но народу, погостить, там перебывало уже видимо-невидимо. И друзья, и друзья друзей, и друзья уже тех друзей. В общем, если начать считать и вспоминать всех, то можно просто запутаться в именах и родственных связях. Алексей был гостеприимным «малым» и не мог отказать всем желающим, а желающих с каждым годом становилось все больше и больше.
Но на этот раз многие из многочисленной братии знакомых приехать по различным причинам не смогли. Из всех приглашенных прибыли только я, моя сноха Люда, жена родного брата, ее двоюродная сестра Наталья с мужем Вячеславом, сам Алексей с Мариной и Ирина, странная и, до сегодняшнего дня, незнакомая мне особа.
Возраста Ирина была неопределенного, и я не понимала, как она оказалась в друзьях Алексея. Впрочем, Марина позже поведала нам ее душещипательную историю, но я ее не запомнила. Ростом Ирина была невысокого, с короткой стрижкой, которую я бы охарактеризовала, как легкую «взлохмоченность», типа взъерошенного пса, только-только выбравшегося из воды и стряхнувшего с себя лишнюю влагу. При обследовании всех и всего, глаза Ирины бегали с непринятой для этого органа скоростью, сводя всех с ума, потому что возникало ощущение, что с тебя считывают информацию. Одеяние ее тоже вызвало во мне кучу вопросов, так как, мне было непонятно, основываясь на какие параметры, подобиралась цветовая гамма, отдельно взятых вещей. И все это вызывало такое недоумение, что просто слов не хватало, чтобы описать эту «вакханалию вкуса». Но Ирина, надо отдать ей должное, оказалась человеком компанейским и свойским, и на сближение с нами пошла без раздумий и, какого бы то ни было, франтовства и фанфаронства.
Так вот, о даче. Домик был небольшой и пока состоял из комнаты с печкой, где помещались многочисленые спальные места, плита для приготовления пищи, пара шкафов, холодильник, вешалка для одежды и большой стол. Гордостью же брата был громадный телевизор, который висел на стене и виден был с любого угла комнаты. Но изюменкой дома я считала веранду. Ее квадратура позволяла вместить два дивана, кухонный гарнитур, несколько шкафчиков и окно на всю стену, через которое созерцался такой обалденный вид на лес, что сердце
