галантно предложили Вячеславу. На что он махнул рукой, и со словами: «Сами заварили кашу, сами и расхлебывайте!», ушел в комнату, со злостью хлопнув дверью. Я, в качестве ответа «Чемберлену», громко чихнула, и мой чих прозвучал, как протест. Но Вячеслав не обратил на это внимание, всем видом доходчиво дав понять, что: « чихал он на мой чих с большой колокольни!». И, как бы в подтверждение тому, вскоре из комнаты раздался звук телевизора.
– Вот так всегда,– обреченно вздохнула Наташа.– Когда мужики нужны, их мужская сила, они уходят смотреть телевизор.
И сразу же, обращаясь к Ирине, грозно приказала:
– Ты держишь ногу. Мы с Танюхой сапог натягиваем, а вы, девчонки, – обернулась Наталья к Людмиле и Марине.– Зайдите со стороны головы и толкайте тело нам навстречу. Ты, Ирина, еще и придерживай покойника, чтобы он не свалился на пол. Все поняли их задачи?
Но тут возникла трудность иного характера. Никто, почему-то, не согласился заходить со стороны головы. Распахнутые настежь глаза покойного наводили ужас на каждую из нас, но после небольшой перепалки, я, наконец, сообразила набросить куртку ему на лицо.
Работа закипела. Под смешанные возгласы: «а-а-а», «…держи его..», «…толкай сильней…», «..он сейчас упадет, я не виновата…», дело было завершено. И вдруг случилась метаморфоза. Наш мертвый гость уже не внушал такого страха, какой возник изначально. Словно так и должно было быть всегда: он, неживой на диване, мы, слава Богу, все при сознании и рядомс ним. И даже рукоятка ножа, торчащая из шеи мужчины, воспринималась как его личное украшение. И кому, какое дело, где и как он его (украшение) носит.
Сняв перчатки и варежки, с чувством глубокого удовлетворения, мы вернулись в комнату. Слава лежал на кровати.
– Ну что, он еще не сбежал?– с явно сквозившим ехидством в голосе, спросил он.
Мы дружно оглянулись в его сторону, а он невозмутимо продолжил:
– Я бы на его месте давным-давно сбежал. Это ж сколько внимания! Мужик, может, с таким трудом это место нашел, чтобы побыть наединес собой и в покое. А тут вы. То разденете его, то оденете. Никрофилки!
Не знаю, как до других, для моего разума юмор Вячеслава оказался не постижимым: « Что значит: НЕКРОФИЛКИ? Это же совершенно иное»,– пронеслась обидная мысль, которую я решила не озвучивать, чтобы не нагонять сумбур и, без того, в недружелюбную обстановку.
Время неумолимо приближалось к обеду. Алексея с полициейв поле зрения не наблюдалось. Не сговариваясь, мы присоединились к Вячеславу, заняв спальные места, согласно ночному расположению. По телевизору шел какой-то детектив с убийством, но никто не обратил на это внимание, каждый обдумывал что-то свое.
– Да переключи ты это,– вернула всех к действительности Ирина.– Там убивают, здесь убивают. Нервов никаких не хватает на это смотреть.
Слава машинально нажал на кнопку на пульте. Появились кадры знакомой комедии, но смотреть расхотелось и комедию. Я повернулась на бок в надеже немного вздремнуть.
