семье. У неё тысячи поклонников. Кто-то влюблён в её образ на сцене, в её маленькое тело, но никто не готов принять её изощрённые желания. Ей самой больно признаться в стыдливой греховности. Потому Елена находила упоение в вине и более крепких напитках; иногда употребляла порошок, не приносящий счастья, а только утренний озноб.
О Светлане Ротман, вообще, можно петь бесконечную песню неразделённой мечты. Всё тоже упрямство, та же настойчивость и пробивная русская сила принесла ей главные роли в кино, где играла она вечно страдающих любовниц или жён, или несчастных вдов. В кино её трижды убивали, дважды она выходила замуж за араба, однажды покусал крокодил в Конго. Светлана пролила океан слёз, выбивая эмоции у людей по ту сторону экрана; пережила десятки чужих жизней, а свою простую роль матери и жены так и не сыграла. Алкоголь, случайные мужчины и роман с водителем «Газели», который вечно что-то перетаскивал, что-то грузил и куда-то вёз, какое-то барахло – был самым ярким пятном в её, казалось бы, праздничной жизни.
Молоденькая писательница, родившаяся в далёкой Находке, могла бы написать книгу о соседках в бункере. В свои двадцать пять Александра сумела издать восемь детективных романов, три десятка рассказов. Альберт остановился на третьей книге и понял, что переживает писательница. Её изощрённый ум находил тонкие нотки в душах своих героев, оттого что она писала исключительно о себе и своей страсти.
– Ещё по капельке? – спросил Альберт.
– Наливай, хватит спрашивать! – хохотнула Саша.
Сидя на узенькой кроватке, они выпили две бутылки, открыли третью. Александра прилично набралась, Альбер тоже был навеселе.
– Значит, ты знаток женских желаний? – сделав глоточек, поинтересовалась писательница.
– Не вижу другого выхода, – пожал плечами Альберт. – Скучно.
Саша приподняла бровку, словно родился новый сюжет.
– Ну, что же… хорошо, – всерьёз заговорила она. – Со мной ты попал в цель. Я где-то в глубине души желала, чтобы со мной случилось подобное приключение, но они… как быть с ними?.. если ты ошибся. Что будет, если они откажутся стать… вот такой особенной семьёй?
Альберт поправил очки, делая вид, что думает.
– Да сними ты их! – непринуждённо рассмеялась Саша. – Нет, ну, правда, что станет с певицей, что будет с актрисой И-ва-нен-ко?
Белов тоже смеялся, услышав, как можно обыграть простую фамилию.
– Уверен, всё закончится хорошо. Но! Мой прадед по линии отца в гражданскую украл черкешенку. Глазища у неё жгучие, волосы ровные, длинные, чёрные… у русских таких не бывает. Красавица была на зависть! Так ничего: женился на ней и деда моего родили, таким крепким, что Берлин брал. Это у меня в крови… воровать невест, – Белов снял очки и то ли шуткой, то ли нет, сказал: – Я их отпущу через три дня, а сам пойду в тюрьму. Судьба…
Альберт набрал воздуха и негромко запел:
– Живого в могилу
