style="font-size:15px;"> – Известный факт: стокгольмский синдром заложника, – умничала Александра. – Ты влюбилась в сильного мужчину, в своего мучителя… исключительно из-за страха…
– Сочникова, не учи учёную! – перебила Ротман. – Ещё не родился тот мужик, что Светку Иваненко напугает шведской семьей.
Актриса назвала свою настоящую фамилию. Она скрывала от всех своё прошлое, а здесь раскрылась, будто эти люди и дом, где-то за городом – стал родным для неё. Светлана сама чувствовала перемены в себе. Восемнадцатидневное заточение в подвале пошло ей только на пользу. Почему и как это случилось, она не понимала. Но ей снова хотелось жить, пить из кружки, закусывать колбасой и хлебом; даже думалось о новых ролях. И дело совсем не в синдроме заложника – совсем нет. Её восхищала просторная кухня, комната с высокими потолками, каменный стол, за которым она сидела; ей нравилась Саша Сочника – чёрт побери! Белокурая писательница с распущенными волосами вызывала у неё приятные чувства, так и тянуло прижать её к груди; а парень в очках нравился по-настоящему, как мужчина.
– Кобелина ты, Альберт! – сделала вывод актриса и рассмеялась. – Твою же мать!.. Светка в тебя влюбилась! Ну, надо же!
Она закрывала ладонью лицо, смеялась и плакала. Ей хотелось расцеловать маньяка-юриста, обнять вредную писательницу – это просто сумасшествие какое-то!
– Хорошая ты баба, Света, – призналась Саша. – Но что скажешь, когда узнаешь, что в этом доме греха нас четверо?
Актриса Ротман, как по команде режиссёра перестала смеяться. С любопытством она уставилась на Александру и спросила, сложив бровки, словно увидела корзину с пушистыми котятами:
– Четверо? Ты за два дня успела родить малютку?
Альберт тоже издал смешок: скромный, негромкий. Он предпочитал не вмешиваться в зреющие отношения, не пугать зарождающуюся любовь.
– Всё бы тебе хихикать, – отмахнулась Саша, сдерживая свой смех. – Не поверишь, в камере номер один сидит Липовая. Знакома тебе такая певица? Альберт перевоспитывает её уже полтора месяца… интересно на результат взглянуть?
Ротман поставила кружку на стол, пальцем приказав Белову, налить ещё. Альберт послушно поднялся с места, плеснув в кружку сразу грамм сто. Светлана, не отводя глаз, следила за хозяином дома – как он встал, взял бутылку, наполнил кружку и снова присел.
– Я поняла тебя… я поняла тебя, Петенька… – таинственно повторяла актриса, в этот момент не играя совсем.
– Ну а я о чём? – вторила ей Александра. – Альберт не маньяк… Альберт гений!
– Вот скажи мне… – актриса подняла кружку над головой, посмотрела на донышко, словно оно прозрачное, – …откуда ты мог знать, что я неравнодушна именно к этим двум женщинам? Ладно, Сочникова. Книги у неё приличные, это правда, и я могла их прочесть и влюбиться через страницы в писательницу… но Липовая? Вы слышали её песенки? «Они летят по небесам, на самолёте из Москвы в Биробиджан» – это ж какие глупые слова!.. кто их только написал? Но
