привыкшая к отсутствию собственной воли и воли этой боявшаяся страна. Тысячи и тысячи людей, и в столице, и по городам, провинциям взламывали прошлое, которое вчера еще никаким прошлым и не являлось – было вечным настоящим. Тысячи и тысячи учились управлять, принимать законы, открывать свое дело, работать на себя, да что там! учились дышать, жить, дышать. И появился смысл. Впервые за долгие годы. Все уже и забыли, что в жизни бывает смысл. И появилось время.
Люди шли работать в госаппарат, в суды, чтобы реформировать их. И даже работа в полиции стала поприщем – да, чтобы полиция стала другой. А что уж говорить о муниципалитетах! Мертвечина выдавливалась из тканей государства, исчезал трупный запах, насквозь пропитавший жизнь. А те, кому по привычке ли, по душевному складу была ближе, приятнее и понятнее мертвечина, из конформизма вынуждены были притворяться живыми.
Те же, кто «пострадал», был опорой режима, его кровью, лимфой, мясом… Раньше всё было просто: уходит Президент, его поливаешь грязью, славословя при этом нового, сохраняя, следовательно, чины и кормушки, а теперь, когда оба – и старый, и новый – есть один и тот же Президент, что делать, как жить вообще, кем и чем притворяться?! А он еще к тому же хочет разрушить тот механизм-организм государственности, что худо-бедно сложился, функционирует – кровь и лимфа текут, куда им положено, происходит синтез белка, удаляются фекалии, органы так ли иначе притерлись друг к другу: правая почка не воюет с левым легким, они договариваются, давно научились. Словом, среди чиновников, силовиков, олигархов, рабовладельцев, латифундистов и прочих началась эпидемия психических расстройств и умопомешательств. То, что обычно именуется борьбой элит, началось было: «левая почка» предъявила свои претензии «правой пятке», но слом системы пошел так быстро и радикально, что «элиты», разросшиеся при «Господине Президенте», а затем придавленные, напуганные им, не могли уже быть собою, элитами. Им нечего было противопоставить ни правительству реформаторов, ни активному меньшинству.
Составившие Временное правительство, Эвви поделила их для себя на тех, кто не доверял Кауфману и… нет, от такой классификации сразу же пришлось отказаться – Президенту не доверяли все. Только не доверяли по-разному (вот и классификация!). Это какой-то нам непонятный замысел, считали одни. Мы статисты в игре, чьи цели от нас скрывают. А почему же тогда играем? Потому, что нас устраивают правила?! И мы принимаем и цели, и средства его революции и реформ? Это же наши цели?! Но такой человек не мог измениться. Так не бывает. Но он поделился властью и, кажется, в самом деле, собирается отдать ее всю. И действительно хочет сломать (уже ломает!) созданный им механизм-организм ненавистного нам государства. Получается, будем сотрудничать? Уже и успешно! Но только пока он прозрачен, пока мы его контролируем. А он помогает нам его контролировать(!). Но все-таки что-то есть унизительное в том, что мы играем в его игру. Пусть, она и лучше того, что было бы, если б мы делали сами. (Это надо признать. Или все же не признавать?) Но мы потерпим ради Летрии. Конечно же, ради Летрии! Но у него же есть и какая-то своя цель. Не может не быть! Только какая, если ради нее он согласен
