style="font-size:15px;"> Солдаты чувствовали: они на недружественной территории. И чем глубже продвигался полк в извечно спорные земли, тем отчётливее нарастало напряжение. Галиция затаилась. Галиция насторожилась. В Зборове уже имелась многочисленная польская община, появились немцы. Ни те ни другие не встречали русские танки цветами. Всё чаще попадались польские хутора, притихшие, будто не замечающие движения войск. Лишь изредка выйдет к плетню кто-то серый, безликий, посмотрит из-под шляпы с недобрым прищуром на пылящую колонну да сплюнет под ноги…
Впрочем, сопротивления не оказывали. Не появлялись из-за домишек пригибающиеся фигуры в защитной форме с оружием на изготовку, не звучали команды «К бою!», не взрёвывали моторы, не захлёбывался на чердаке пулемёт, не стреляли из окон и подворотен.
Летняя тишина плыла над полями и перелесками Галиции – сухая и пыльная. Время было здесь подобно стоячей воде, и даже грохот танковых моторов не мог изменить его едва заметного течения.
Колонна стала. Штабс-капитан Столбов, командующий дозором, подозвал командира гренадеров прапорщика Никифорова:
– Не нравится мне эта тишина, господин прапорщик. Или встречали бы хлебом-солью, или уже пальнули б на подходе. Всё понятнее, кто друг, а кто враг. Но краткий привал сделать необходимо. Пусть бойцы пожуют сухой паёк, танкисты зальют воду в радиаторы. Да и осмотримся заодно…
Никифоров был согласен со штабс-капитаном.
Разведданные, доведённые до войск перед наступлением, указывали, что сильных гарнизонов и войсковых соединений противника на территории Волыни, Подолии и Галиции нет. Пограничная стража тоже походила, скорее, на таможенных чиновников, чем на защитников рубежей. И всё же полное отсутствие хоть какой-то реакции на движение войск смущало. Создавалось впечатление, что подразделения Войска Польского получают приказ на отход лишь чуть приблизятся «Витязи» и «Геркулесы» русских.
Столбов закурил папиросу, прищурился от табачного дыма:
– Но для вас у меня есть особое задание. Пока мы здесь оглядимся, сажайте-ка вы своих архангелов на броню одного «Витязя» и прокатитесь километров тридцать. Как раз полпути до Львова. Посмотрите обстановку, доложите по радио. Если что, в бой не вступать, определить силы противника, доложить и ждать подкрепления. Вы, гренадеры, горячие головы. Знаю. Но прошу, даже приказываю, как командир дозора: только разведка.
– Слушаюсь! – козырнул Никифоров. – Всё сделаем в лучшем виде, господин штабс-капитан.
– Надеюсь. Ну с Богом, орлы. Стояла середина августа 1939 года.
За городом дорога пошла прямая как стрела. «Витязь» даром что считается лёгким танком – восемь тонн брони! – бодро врубался траками в гладкое дорожное полотно, покачивая коротким хоботом сорокапятимиллиметровой пушки. Скорость танкисты держали невысокую, так чтобы было время среагировать на неожиданности.
Никифоров
