могла.
– Нет!, – твердо сказала я и с силой бахнула рукой по нише. Это случайно вышло: из-за обилия света я не рассчитала расстояние. Руку тут же сжали широкие держатели, больше похожие на наручники и все было точно также, как у Молис, даже иголочка появилась – появилась, но не уколола. От удара по нише госпожа вздрогнула и разозлилась. У потомков все эмоции можно прочитать в глазах в самом прямом смысле этого слова. У этой расы цвет радужной оболочки глаз меняется от светло-серого до насыщенно-зеленого. Цвет меняется в зависимости от настроения и испытываемых эмоций. Можно сказать, у них один цвет глаз на всю расу – неизвестно какой: если потомок чем-то недоволен – глаза светлеют прямо скажем на глазах, если чему-то очень рад – они становятся тепло-зеленого цвета. Если очень-очень разозлить потомка, что я однажды имела возможность наблюдать, то можно увидеть такую светлую радужку глаз, будто никакой радужки и вовсе нет. Жутковатое зрелище. Руководитель экспедиции от Риспы профессор Сиоби и мой дорогой друг Дэни придумали теорию, по которой выходило, что мимика потомков слабо развита по той причине, что именно глаза взяли на себе основную роль в деле невербального общения между представителями этой расы. Оттенки радужной оболочки честно говорят о настроении потомка, о хорошем расположении или, наоборот, плохом отношении к тому, на кого смотрят. Всё отражено в глазах, которые не способны солгать. Потомки не могут менять цвет глаз по желанию разума.
Из-за этой особенности им не столь нужны иные невербальные средства общения: у них слабо развита мимика: почти невозможно увидеть на лице потомка широкую улыбку, привычное в нашем понимание выражение грусти или печали, также вы вряд ли услышите от них крик, ругань, звонкий смех и радостный вскрик приветствия. Они не будут размахивать руками и вообще аккуратно пользуются какими-либо жестами. Когда я волнуюсь, не знаю куда деть руки, мне постоянно хочется что-то потрепать, погладить, размять, у этих – все в порядке, руки всегда на месте – чтобы выразить эмоции им достаточно легкого изменения цвета радужной оболочки. Посерели глаза считай – нервы у приятеля сдали. Все в глазах, все в глазах. Глаза умаровской сэвильи посерели – она злилась, я – тоже. Обменявшись недовольством, мы обе решили, что на этом общение стоит прекратить, как раз потомок с черными нашивками приказал:
– Дорогу вестнице!, – и сэвильи исчезли в свете – там точно есть неприметная дверца! И после этого открылась вполне видимая дверь.
Сектор ожидания огорожен от прохода свободным пространством и прозрачной стеной, и увиденное за этой прозрачной стеной производило сильное впечатление. Бесконечные стены упирались в сводчатый куполообразный потолок, выложенный маленькими глянцевыми треугольниками красного, желтого, коричневого, синего и зеленого цветов, под ним идет полоса белого цвета, которая плавно переходит на стены. Наполовину утопленные в стену колонны выложены такими же разноцветными треугольниками. На зеленом полу прямоугольные вставки повторяют орнамент потолка и колонн.
