Здесь или здесь? А может, здесь?
– Не помню, – повторял и повторял я, отчасти потому, что и впрямь мало что помнил, отчасти потому, что был напуган и только и ждал, когда же этот разговор закончится, и еще потому, что в комнате стояла ощутимая атмосфера беспокойства, нетерпения – похоже, остальные взрослые уже решили про себя, что ничего я не знаю и потому надо бы от меня отстать.
И вдруг, не успел я и опомниться, все – конец.
– Тео, – сказал Рэй, встав и опустив свою мясистую лапу мне на плечо. – Спасибо тебе, дружище, за то, что согласился нам помочь.
– Да ладно, – сказал я, растерявшись от того, как резко все закончилось.
– Я правда понимаю, как тебе было тяжело. Про такое никому вспоминать неохота. Но, понимаешь, – он растопырил пальцы рамочкой, – мы сейчас собираем воедино куски головоломки, пытаемся понять, что же там произошло, и может статься, как раз у тебя есть такие части этой головоломки, которых ни у кого больше нет. Ты правда нам очень помог, разрешив с тобой пообщаться.
– Если ты вдруг вспомнишь что-то еще, – сказал Моррис, протягивая мне свою карточку (которую на лету перехватила миссис Барбур и сунула к себе в сумочку), – позвони нам, ладно? Вы ведь ему скажете позвонить нам, мисс, – обратился он к миссис Барбур, – если он вдруг что-то еще нам захочет сказать? Там рабочий номер, но, – он вытащил ручку из кармана, – можно мне карту на секундочку?
Миссис Барбур молча открыла сумочку, вытащила карточку и отдала ему.
– Так, так, – он щелкнул ручкой и нацарапал на обратной стороне номер телефона. – Это мой мобильный. Для меня можно оставить сообщение в конторе, но если не дозвонишься вдруг, звони на мобильный, договорились?
Пока все толклись у выхода, ко мне подплыла миссис Свонсон и так по-свойски приобняла за плечи.
– Привет, – доверительно сказала она, будто я был ее лучшим в мире другом, – ну как жизнь?
Я отвел глаза, скорчил гримаску – ничего, вроде.
Она погладила меня по руке, как любимого котика.
– Ну и славно. Знаю, тебе нелегко пришлось. Не хочешь зайти ко мне в кабинет на пару минут?
Я беспокойно оглянулся на психолога Дейва, который мельтешил на заднем плане, за ним торчал Энрике, уперев руки в боки, с выжидающей полуулыбкой на лице.
– Пожалуйста, – сказал я, похоже, с заметным отчаянием в голосе, – мне нужно вернуться на урок.
Она сжала мою руку и – это я заметил – бросила взгляд на Дейва с Энрике.
– Конечно, – сказала она. – Какой у тебя сейчас предмет? Я тебя отведу.
Уже шел английский – последний урок. Мы проходили поэзию Уолта Уитмена.
Ты не спеши, и вновь вознесется Юпитер, ночью другой погляди, выйдут на небо Плеяды,
Звезды все эти – серебряные, золотые – вновь засияют на небе, бессмертны они[20].
Пустые лица. В классе – душно и сонно, день клонится к вечеру,
Уолт Уитмен, из стихотворения “На берегу морском ночью” (сборник “Листья травы”, 1855).
