что магическая сила – это только источник личной выгоды и власти.
Груня в ответ лишь вздохнула и тут же опять закашлялась.
Собственно, это красивое слово – «люционизм» – появилось только в семнадцатом веке. Адепты темной магии стали называть себя «друзьями великой зари – Люцифера». При этом каждый люционист всякий раз старается подчеркнуть, что они не слуги дьявола, не служители «культа», о нет! Он для них – добрый приятель, надежный деловой партнер, который отлично их понимает. Еще бы, ведь он первый во вселенной, кто, по их словам, обрёл собственную волю и пошел против своего творца. И они делают то же самое, идут против природы. Но, по сути, ими движет банальная зависть и желание исправить «несправедливость».
– Что ты надеешься тут вычитать? – спросил Семён, кивнув на папки – протоколы опросов свидетелей, видевших демонических существ, за последние пять лет.
– Честно сказать, сама не знаю, – призналась Груня, – это всё, что ты можешь достать?
– Да, более серьёзные дела может брать только заведующий, он вечно здесь, на страже, сама знаешь, – парень невесело хмыкнул, – а и толку-то от этого чтения?
– Ну, – Груня немного растерялась, – хоть посмотрим, было ли раньше что-то подобное.
– А толку-то? – упрямо повторил Семён.
– А что ты предлагаешь? – вскинулась Груня. – Пойти на речку с удочкой и приманить демона на хлеб?
– И то было бы лучше, чем тут сидеть, – абсолютно серьёзно ответил Семён, – но мы можем поступить иначе. Сами их найдём.
Груня едва опять не поперхнулась и уставилась на приятеля, пытаясь взглядом спросить, не сошел ли он с ума от однообразия архивной работы?
Она знала, что Семён происходит из семейства каких-то провинциальных дворян, вроде как давно разорившихся. Его исключили с первого курса Красного училища, Груня точно не знала, из-за чего. Сам он не любил об этом говорить, уклончиво отвечал, что, мол, не сдал какой-то формальный экзамен и вообще, стал жертвой произвола бюрократов!
Грунин отец слышал только, что у Семёна, вроде как, не хватила магического дара, из-за чего его и признали не годным к службе. Груня больше не расспрашивала приятеля на эту тему.
Уже два года Семён работал младшим архивариусом и вроде как готовился поступать на юридический факультет. Но Груня уже достаточно его знала, на самом деле он не оставляет надежду всё-таки оказаться в рядах красной стражи. Как и она сама. Семён был, пожалуй, единственным, кто серьёзно относится к её затее стать первой женщиной – красным жандармом.
Но что за ерунда пришла теперь ему в голову?!
– Спокойно, сейчас всё объясню, – парень вскинул руки, понимая её возмущение, – ты же знаешь, есть в полиции такие двойные агенты, которые вынуждены притворяться сторонниками темной магии или черт знает кем еще, чтобы подобраться к настоящим преступникам?
– Ну, знаю, и…
– Так вот, – Семён чуть кашлянул, было видно,
