вынул из кармана персидского халата платок, тщательно вытер бокал. Потом поаккуратнее запахнул халат и плюхнулся во второе кресло.
– Может, наконец, представитесь, сделаете милость? – поинтересовался он и, уже не глядя на гостя, поставил бокал на столик между креслами.
– Раскин Егор Петрович, – дружелюбно ответил тот, живо наливая какую-то темно-зеленую гадость, – путешественник, естествоиспытатель. Искатель новых истин.
– Очаровательно, – хмыкнул Руди, принюхиваясь к предложенной жидкости. Пахло спиртом, травами и, кажется, вишней, – чем же, позвольте спросить, я обязан?
– Наш общий друг, Эраст Львович, не предупредил вас о моём визите? – недоуменно спросил искатель истин.
– Ах да, Савин, – Руди небрежно махнул рукой.
Действительно, тот предупреждал, что Рудольфа на днях посетит их новый «компаньон». Правда, в свойственной ему манере, Савин даже не уточнил имя. Рудольф полагал, что этот некто прибудет еще вчера вечером, вместе с другими гостями, но нет.
– И чего вы явились в такую рань? – хмыкнул князь.
– Время к полудню.
– Не важно… – Руди всё-таки рискнул сделать глоток.
Горло ожидаемо обожгло, дыхание перехватило, но в голове, вроде бы, прояснилось.
– Что это за мерзость? – прокашлявшись, уточнил он.
– Адское зелье, – охотно сообщил Егор Петрович, немного поворачиваясь в кресле, чтобы лучше видеть собеседника, – так, вы говорите, он у вас?
– Кто, Савин? – Руди всё еще плохо соображал.
– Нет же, – в безмятежном голосе Раскина впервые послышалось нетерпение, – портрет. Вам должны были доставить. Посылка из Каира.
Руди почувствовал неприятный холодок по спине и окончательно проснулся.
– Да, верно. Из Каира. Вчера доставили, – очень ровно произнес он, отставляя бокал, – только я еще не распаковывал.
– О, так, может быть, взглянем вместе? – Раскин едва не вскочил с места.
Руди впервые прямо поймал его взгляд. Глаза у того были ярко-зеленые, как стекляшки. Явно какой-то колдовской трюк, призванный скрывать все истинные чувства и мысли!
– Да. Да. Надо пройти в кабинет.
Князь, насколько мог, уверенно поднялся с кресла и направился к лестнице. Ноги и руки слегка дрожали, но Руди знал, что это уже не от похмелья. Теперь он ясно вспомнил всё, что они обсуждали накануне с Эрастом Львовичем, будь он неладен!
И эта посылка. Если всё так, как сказал Савин, то… Впрочем, отступать уже поздно.
– Так, всё-таки, почему вы увлеклись люционизмом? – продолжил светски болтать Раскин, пока они шли по коридору. – Поверьте, я не из праздного любопытства интересуюсь. Всего лишь хочется знать мотивы того, с кем предстоит работать.
– Да просто интересно, – пробормотал князь, – вообще-то сам я не практикую… Изучаю только теорию, ради научного познания.
«Изучаю» –
