нарастающее волнение. И, осторожно щупая перед собой, пополз. – Номер три! – Объявил он. – Этот меньше. И еще один. Тоже меньше. – Забыв свой недавний страх перед колодцами в полу, он быстро пополз вдоль ряда ящиков. – Вот еще один. И вот, и вот! – выдыхал он. Новая странная тревога овладевала его сердцем. – Сколько их, хотел бы я знать. Меньше. Меньше. Восемь, девять, пятнадцать. Всего восемнадцать! В этом, последнем, уместился бы разве ребенок! – Тут он отполз, ибо его поразило страшное открытие, сделанное с быстротой молнии. – Гробы! – возопил он. И, дрожа, встал во весь рост, пытаясь отдышаться, без толку пяля глаза на незримый ужас.
Глава 11. Необычный выход
ПУСКАЙ ОН БЫЛ врачом и привык видеть и слышать вещи, исполненные мрачного смысла, но минуту-другую после жуткого открытия он все же испытывал дурноту. Одно иметь дело со смертью профессионально и безлично; но совсем другое, попав во тьму неведомой пещеры, вдруг обнаружить, что находишься близ ряда деревянных гробов. Впрочем, испуг Деннисона продолжался едва ли в течение сотни ударов сердца. Затем к нему вернулась его природная храбрость. Таинственная сила, которая трепетала теперь в его кровеносных сосудах, вдохновляла его на вызов любой трудности или напасти. И скрестив руки, он стоял в непроницаемой тьме, погруженный в раздумье. «Что это означает? – спрашивал он себя. – Кто эти люди? Почему они здесь? Знает о них Иль Веккьо? А что, если он каким-то образом…» Внезапно в его мозгу зарницей вспыхнуло подозрение.
– Как! – воскликнул он. – Ну, в таком случае, я, кажется, кое-что понимаю.
И теперь, готовый узнать больше, и много больше, он опять приблизился к гробам. Теперь совершенно спокойно, сосредоточив свой трезвый и тренированный ум исключительно на вопросе, он опять ощупал гробы один за другим из конца в конец.
Да, здесь их было ровно восемнадцать, расставленных строго по размеру, от самого большого до самого маленького, и на каждом металлическая табличка. Проводя пальцами по крышкам, он установил, что одни сделаны менее давно, чем другие. Древесина некоторых, несмотря на сухость подземелья, начинала плесневеть. Эти, как заключил он, должны быть самыми старыми, хотя он не мог составить себе представление о том, сколько им может быть лет. Определившись с этим, он приступил к изучению табличек. «Возможно, – подумал он, – здесь окажется какая-нибудь зацепка». Но он ничего не смог понять. Резьба на табличках, если это и впрямь были какие-то письмена, оказалась слишком неглубокой и тонкой, чтобы он мог что-то прочесть наощупь. И после множества безуспешных попыток он оставил эту затею. «Пожалуй, стоит взять с собой две или три, – решил он. – Они могут пригодиться. В случае если я вообще отсюда выберусь. А если нет, вреда не будет». С помощью своего карманного ножа он принялся тщательно и упорно отвинчивать три из табличек. Одно лезвие сломалось, он продолжил работу с помощью другого. Возможно, на все эти таблички ушло минут двадцать, но он не кончал работу, пока все три не оказались у него в кармане. С крайне здравым суждением он
