из забавы в настоящую охоту.
Раньше Георгий, работая на элеваторе, время от времени приносил в специальном мешочке, спрятанном в брючине, немного зерна. Это было очень рискованно, можно было поплатиться не только свободой, но и жизнью, но спасало семью от голода. Теперь угроза голодной смерти нависла над Настей и детьми, лишая ее сна, заглушая боль утраты. Настя и Саня с удвоенным рвением взялись за огород. Дети помогали собирать первые побеги крапивы, лебеды для щей, из смеси травы и остатков муки пекли лепешки. Настя надеялась заработать шитьем, но клиентов не находилось – не до нарядов в лихую годину. Деньги, с таким трудом копившиеся на корову, таяли с каждым днем.
Жаркий июльский день незаметно перетек в душный вечер. Настя, закончив прополку, с трудом разогнула спину, не дойдя до крыльца, присела передохнуть на скамейку под рябинкой. Она задумчиво смотрела на резные листья, на наливающиеся алым цветом гроздья ягод, прислушивалась к детским голосам, доносящимся из открытого окошка. Нина на правах главной маминой помощницы утихомиривала расшалившихся малышей. Ей шел всего-то восьмой годок, но серьезная и ответственная не по возрасту, она старалась быть опорой для матери взамен ушедшего отца, и малышня слушалась ее. Только Лиза со своим перечливым характером частенько бунтовала. Не раз, когда дело доходило до рева и драки, Настя ставила ее на колени в угол. Лиза отбывала наказание молча, насупившись. И уже Настя, маясь от жалости, сама просила дочку:
– Скажи, что больше не будешь так себя вести, и выйдешь из угла.
Но та упорно продолжала стоять на коленях. Настя улыбнулась, вспомнив, как накануне Веночка подошел и встал на коленки рядом с сестрой.
– Я же наказала только Лизу, тебе не надо стоять в углу, – удивилась Настя.
– А мне тетенку жалко, – заревел карапуз.
– Ишь, заединщики, – усмехнулась мать.
Скрипнула калитка, отвлекла Настю от дум. Дуся подошла и присела рядышком.
– Отдыхаешь? Не помешаю?
– Ну что ты! Хорошо, что зашла. Что-то тебя уж два дня не видно… И я, и дети соскучились. Чем занята была?
– Новости у меня… уж не знаю, как и сказать… Уезжаем мы. Степана Игнатьевича моего переводят на другую работу, в Уфу. На днях и поедем.
Сердце Настино сжалось в комочек. Ближе и надежнее Дуси не было у нее никого, разве что верная Санька.
После отъезда подруги жизнь Насти стала совсем безрадостной и однообразной, наполненной одними заботами, страхами и тоской. А новая беда уже маячила на пороге.
Мелкий, нудный августовский дождик нехотя сеялся из низко плывущих сереньких туч. Настя торопилась закончить работу на огороде, когда залаял, загремел цепью Тигр и за калиткой раздался мужской голос. За штакетником стоял молодой мужчина в косоворотке, круглых очках и с парусиновым портфелем. Настя провела в дом нежданного гостя. Тот присел к столу,
