небесный повелитель. (Это было правдой.)
– Он прислал ее нам в подарок, когда закончил писать. Мы ее просмотрели. Замысел хороший, книга искусно составлена. Нет видения духовной природы садов, но подарок очарователен. Кажется, он упоминал в ней сад Си Вэньгао.
– Мне тоже так кажется, повелитель.
– И он поехал, чтобы подарить ему книгу?
– Возможно также для того, чтобы представить свою дочь.
При этом напоминании Вэньцзун снова посмотрел на письмо.
– Очень необычно, – сказал он. И поднял взгляд. – Конечно, женщине не следует так писать.
– Да, мой повелитель. Конечно, не следует. Это, как вы сказали, очень необычно. Я думаю, отец сам ее учил, а потом нанял других учителей. (Си Вэньгао в письме рассказал об этом.)
– Неужели? Это делает его человеком, ведущим подрывную деятельность?
Неожиданный вывод. Всегда следует быть настороже. Здесь таится так много опасностей.
– Может быть, мой повелитель. Но я скорее думаю, что это делает его внимательным отцом.
– Тогда ему следовало позаботиться о ее замужестве.
– Она замужем, мой повелитель. За Ци Ваем, членом императорского клана. Шестой степени. Си Вэньгао написал об этом.
Настороженный взгляд. Императоры становились внимательными при упоминании об императорском клане.
– Почетный брак.
– Разумеется, мой повелитель.
Снова пауза. Все еще слышалось прерывистое дыхание садовника. Дэцзинь почти желал, чтобы этого человека здесь не было, но понимал, что он теперь может понадобиться в любой момент.
Император сказал:
– Мы находим это обращение подобающим хорошей дочери и убедительным, мазки ее кисти пробуждают чувства.
– Да, мой повелитель.
– Почему наш советник отправил такого простого человека на остров Линчжоу?
Словно он надкусил сливу, прокусил ее тугую, крепкую кожицу, таким ярким и сладким был привкус.
– Увы, я не могу на это ответить, к своему стыду. Я ничего не знал об этом, пока мне не принесли эти письма сегодня утром. Я позволил министру Каю распоряжаться судьбой оставшихся членов фракции консерваторов. Он просил об этой ответственности, а я был слишком добросердечным и не смог ему отказать. Признаюсь, возможно, я ошибся.
– Но Линчжоу? За визит к человеку, чей сад он описал в книге? Нам говорили… как мы понимаем, это неприятное место – остров Линчжоу.
– Я тоже так понимаю, мой повелитель.
Дэцзинь еще не успел договорить, как ему в голову пришла одна мысль. А потом еще одна, более глубокая, вслед за первой.
Не успев проявить осторожность и сдержаться, он высказал первую мысль:
– Можно было бы счесть жестом сострадания со стороны императора, если бы поэту Лу Чэню позволили теперь покинуть этот остров, августейший повелитель. Он уже прожил там некоторое время.
Вэньцзун взглянул на него.
– Так
