плечами, ему было неловко.
– Чем она зарабатывала? – спросил он.
– Мелкие грузоперевозки. Не знаю, какой именно груз. У меня сложилось впечатление, что она бралась за все, что подвернется.
– Значит, регулярных рейсов не было.
– Так мне кажется.
– На чьих кораблях она работала? Конкретный грузовик или брала что попало? Была постоянная компания?
– Я разузнаю для вас, что смогу, – ответил мужчина.
– Работала курьером АВП?
– Я узнаю, – повторил мужчина, – что смогу.
Все новости этого вечера были посвящены Фебе. По научной станции – той самой, к которой астерам не разрешалось даже причаливать, – нанесли удар. Официально сообщалось, что половина населения погибла, другая половина пропала без вести. Никто пока не принял на себя ответственности, но общественное мнение не сомневалось, что некой группе астеров – АВП или кому-то еще – наконец удался «акт вандализма» с немалым количеством трупов.
Миллер сидел в своей норе, смотрел новости и пил.
Все летело к черту. Пиратские станции от имени АВП призывали Пояс к войне. К партизанским действиям и прочему. Скоро настанет время, когда Марс уже не сможет себе позволить их игнорировать. А когда Марс перейдет к действиям, будет уже не важно, последует ли его примеру Земля. Катастрофа приближалась, а ни одна из сторон словно не понимала, насколько они уязвимы. И он ничего – ни черта – не мог сделать, чтобы предотвратить эту катастрофу. Или хотя бы задержать.
Джули Мао улыбалась ему из рамки, за ее спиной виднелась шлюпка. Пережила нападение, сказал тот человек. В ее досье об этом ничего не говорилось. Может, она подверглась ограблению. Может, чему-нибудь похуже. Миллер встречал много жертв насилия и разделял их для себя на три категории. Первая – те, кто делал вид, будто ничего не случилось, а если и случилось, то ничего не значит. К таким принадлежало больше половины людей, с кем ему пришлось говорить. Еще попадались профессиональные страдальцы, люди, которым положение жертвы позволяло вести себя, как им вздумается. К ним относилась большая часть оставшихся.
Процентов пять, если не меньше, принимали случившееся, учитывали урок и шли дальше. Такие, как Джули. Настоящие.
Когда срок его дежурства истек, в дверь трижды позвонили. Миллер встал, держась на ногах менее уверенно, чем ожидал. Он пересчитал бутылки на столе. Больше, чем он думал. Он поколебался минуту – открыть дверь сразу или сперва бросить бутылки в утилизатор. Звонок повторился. Он подошел. Если это со станции, им и положено думать, что он пьян. Никакого резона разочаровывать их.
Лицо оказалось знакомым. Угреватое, замкнутое. Человек с повязкой АВП из бара. Тот, что распорядился убить Матео Джадда.
Коп.
– Приветик, – промямлил Миллер.
– Детектив Миллер, – произнес угреватый. – Я думаю, мы расстались не на той ноте. Надеюсь, можно сделать еще одну попытку.
– Точно.
– Вы позволите войти?
– Я стараюсь не пускать в дом
