Просто затребовать нужные данные, и они тут же появлялись у меня перед глазами.
Я приехал в Москву на очень важную встречу, её просто нельзя было отложить, но теперь дел прибавилось.
Я поймал такси и сделал первый звонок после смерти.
– Максим, это Дмитрий. Прости, что так поздно.
Голос не был сонным, а вот удивлённым был. Я слышал, как бьётся его сердце, часто, часто. И он сглатывает слюну, чтобы ответить мне.
– Да, я ждал твоего звонка. Встретимся в назначенное время. Бумаги готовы.
Я сказал таксисту место назначение, и мгновенно вспомнил тот разговор, что слышал в душе.
Тогда, в Париже он казался мне колыбельной. Я подумал, что она звонит своей маме, но сейчас я вспомнил её слова. Она разговаривала с мужчиной, обсуждая, как скорее избавиться от меня.
Часть этого разговора я прокручивал в своей голове раз за разом, пытаясь понять, за что эта девочка поступила со мной так жестоко.
– Коля, мы уже в номере. Как быстро подействует содержимое флакона.
– Элен, не паникуй. Не менее четырёх часов. Но как только он отключится, делай ноги. Надень тёмный платок и сутулься, это пугает парижан.
– Я не паникую. Так, слегка боюсь. Но он сказал, что меня легче убить, чем бросить. Уж больно я много знаю. А что я знаю, Коля? Вот что?
– Прекрати рыдать громче душа! Я и так ничего не слышу! Когда вернёшься, мы это выясним. А сейчас перестань капать мне на мозги и сделай дело… И умоляю тебя, ничего не пей. Ничего – является понятным для тебя словом?
– Ты думаешь, он меня отравит?
–Нет, детка, превратит в царевну лягушку! – В этом номере я даже каплю в душе не слизну.
– Элен, душ не мороженое чтобы его лизать. Делай дело, мы уже не укладываемся в график.
Я не знал кто такой этот Коля, но виски не зря имел такой странный привкус. Эта стерва что-то подсыпала мне в бокал и притворилась спящей, и когда я сбежал из номера она точно знала, что я ходячий труп. Непонятно было одно, почему она так правдоподобно орала в самолёте, когда я умер? Ничего, найду её, и все перья из этой куропатки выдерну. Она мне этого Колю, мигом сдаст. Я целый год купал её в шампанском, и вот мне награда – смерть. Париж больше никогда не будет прежним. Она убила мой «город любви» вместе со мной. Вадик был совершенно прав, не доверяя этой женщине.
Такси притормозило у парка, и щедро расплатившись, я вышел на свежий воздух.
Дождь разошёлся не на шутку. Я стряхивал капли дождя с пиджака и ёжился от холода. Москва – не Париж.
Дождавшись, пока машина скроется за поворотом, я направился в парк. Под табличкой «По газонам не ходить» я отрыл свой клад, спрятанный два дня назад, до отъезда. Этой же табличкой и вырыл, выдернув из земли. Достаточно шустро для тёмного времени суток.
В непромокаемом пакете лежал пистолет. Я проверил затвор и сунул его в карман.
Послышался гул мотора и на большой скорости подъехала знакомая
