же, как не в карманы?
– Да вот я, например, деньги на груди везу, через шею повесила на шнурке мешочек, а в нем деньги.
Она так и привскочила:
– Да что вы, деточка! Да нешто можно это? Так еще опаснее везти.
– Да как же так? Что же делать? – растерялась я.
Но спутница сразу надоумила меня, что делать.
– Вы, – говорит, – барышня моя милая, снимите вашу денежную хранильницу с шейки и мне передайте. А я ваше добро вместе с моим сберегу. Вы-то устали, вам выспаться надо, а я-то уж от Москвы отоспаться успела и больше ни за что не усну до утра. Да вы не беспокойтесь, золотко мое, спите с Богом!
Послушалась я ее, сняла мешочек с шеи и передала ей. Она его вместе со своим кошельком за чулок спрятала. А я закуталась в свой старенький байковый платок да так и заснула, подсунув под голову маленькую подушечку-думку, подаренную мне на прощание Соней Измайлович.
Сладко спалось мне под равномерный стук колес, даже не слышала, как останавливался поезд на станциях, как суетились кондукторы, как снова трогались вагоны, как приходили и уходили пассажиры.
Проснулась наконец, открыла глаза, гляжу: совсем уже светло, пассажирки, которые в одном отделении со мной ехали, давно поднялись и привели себя в порядок. Кое-кто уже чай пьет за откидными столиками-полочками под окошком. Взглянула я на скамейку, где лежала моя соседка, и рот разинула от удивления. На ее месте двое маленьких ребят сладко похрапывают, а на краешке скамейки сидит молодая дама и читает газету.
– А где же вчерашняя моя спутница? – вырвалось у меня.
– Какая спутница? – вскинула на меня удивленные глаза дама.
– Да та, что на монашку похожа… В черном платье, полная, пожилая…
– Ах, вы про эту. Она еще в Бологом сошла. Мы на ее место и сели.
– Да как же так, Господи!
– А что такое?
Я рассказала, как обманула меня и обобрала незнакомка. Все наше отделение слушало мой рассказ. Я была очень взволнована происшедшим, так что мне не могли не поверить. Видимо, очень уж расстроенным было мое лицо, потому что ехавшая рядом другая дама вынула портмоне и подала мне рублевую бумажку.
– Извините, – сказала она, – что мало, но больше не могу. Но нельзя же вам без гроша оставаться!
За ней еще двое мне денег предложили. Только меня всю залило стыдом от этого, я вся красная сделалась и отказалась.
– Спасибо, не надо мне денег, у меня еще есть, будет на что доехать.
А на самом-то деле ни копейки у меня нет, все до последнего гроша отдала на сохранение. Хорошее вышло сохранение!
Пристроилась я кое-как у столика и записываю все это наспех карандашом в дневник. Скоро уже Питер. Что я буду делать без гроша в кармане? Хорошо еще, что есть чем перекусить, но уж извозчика не на что будет взять и придется корзинку на руках тащить.
Но пусть лучше так, чем у добрых людей побираться даровыми рублями! Дедушка бы за это по головке не погладил.
