Веня ломал себе голову, чем помочь девочке в ее несчастье. Но, увы, помочь было решительно нечем, и маленький горбун, беспомощный, жалкий и слабый, не мог ничего придумать. Когда же девочка, не выдержав, зарыдала, слезы сочувствия и жалости обожгли и глаза Вени, его горло тоже сжалось судорогой подступающих рыданий. А последние угрозы старухи и раздавшийся вслед за ними крик ее юной гости окончательно затуманили сознание Вени.
– Она выталкивает ее… Может быть, бьет… Я не могу, больше не могу это слышать! – вырвалось из груди маленького горбуна.
И прежде чем Дося успела схватить за руку и удержать своего друга, Веня быстро рванулся вперед, выскочил из-за ширмы и бросился в соседнюю комнату, где происходил разговор старухи с девочкой.
Его предположение оказалось по чти верным. Старуха стояла посреди комнаты, красная, задыхающаяся от злобы, со съехавшей набок шляпой, и изо всех сил толкала в спину плачущую девочку – ту самую девочку, которую они с Досей не раз видели в окне квартиры скрипача.
При виде этого зрелища Веня уже не мог больше сдерживаться. С удивительной для него быстротой, не глядя в сторону обомлевшей от испуга Лизы, делавшей ему отчаянные знаки, мальчик бросился к Велизаровой, вцепился обеими руками в ее костлявую руку, толкавшую девочку, и закричал, дрожа от волнения и гнева:
– Вы не смеете! Вы не смеете! Я не позволю ее обижать! Не позволю!..
Его появление было так неожиданно для старухи, что в первое мгновение та совершенно растерялась и только во все глаза смотрела на Веню, не зная, что делать.
Она и раньше встречала маленького горбуна и во дворе, и в лавке, она знала всю его историю. И появление знакомой ей невзрачной фигурки могло скорее удивить, чем испугать старуху. Но тем не менее она отпрянула от Вени так, как отшатнулась бы от дикого зверя, ворвавшегося в ее квартиру, а потом, с легкостью молодой девушки перебежав комнату, бросилась к окну.
– Воры! Воры! Караул! Спасите!.. – завопила во весь голос Велизарова, высовываясь из окошка.
В тот же миг бледная, как ее фартук, Лиза подскочила к горбуну и, схватив его за руку, потащила по направлению к выходу.
– Беги скорее, беги что есть духу, слышишь! – зашептала она ему, до боли крепко сжимая руку мальчика.
Но он в ответ только упрямо тряхнул головой.
– Никуда я не побегу! Вот! Зачем мне бежать? Я не вор и не разбойник… Только воры должны убегать, спасаться, если их обнаружили… А мы – и я, и Дося – ни за что не побежим, как воры, – твердо сказал он, с трудом высвобождая руку.
Между тем Велизариха все так же продолжала кричать истошным голосом:
– Люди добрые, спасите! Помогите! Караул! Грабят, режут! Воры! Караул!
И вдруг, так же неожиданно, как за минуту до этого появился перед ней маленький горбун, в двух шагах от неистово вопившей у окна старухи очутилась высокая белокурая девочка.
Она следом за своим маленьким другом вышла из-за ширмы, смело подошла к Велизаровой и осторожно притронулась
