уж их купить пытались,
А дамы выведать старались,
Пуская в ход кокетство, ласки,
И страсти надевая маски.
Пытали жаждой и свинцом,
Но не был предок подлецом.
Одет в позорную рубаху,
Он голову склонил на плаху.
– Кто же спорит? – Таинственно подмигивает муж, – сама ответила.
Я, дочка и Толя смеёмся.
– А солянка? – вспоминает Ириша. – Какая красивая: зелёные оливки, черные маслины, мясо красное и коричневое, колбаски, сосиски. А бульон оранжево-красный!
– Лимон! – вспоминаю я.
Втроём восхищённо мычим.
– Я вспомнила ещё одно твоё коронное блюдо: ты готовил яичницу по-извозчичьи. Не помнишь? – говорю я.
– А! Это ёлки-палки! Объясняю, – в голосе мужа удовольствие и улыбка.
– Помню, ты ел, аж за ушами трещало, – перебиваю очередной кулинарный рассказ.
– Прямо трещало?
– Да. Треск стоял! Мы уши затыкали.
Хохочем.
– Колбаса по-извозчичьи это просто.
– Яичница по-извозчичьи, – поправляю.
– Колбаса по-извозчичьи, – настаивает Толя. – Есть колбаса по- карело-фински, а это по-извозчичьи. Берёшь не такую вот колбаску, а с большим диаметром, типа «телячьей». Знаешь, чтобы при жарке края загнулись, образовывая чашку. Лук репчатый приправить солью и сахаром, можно ещё соком лимона полить. Жаришь лук, потом колбасу, и колбасные чашки луком заполняешь. Заливаешь свежими яйцами, а сверху зеленью посыпать, и на огонь. Всё! Ставишь на стол в сковороде, наливаешь стакан водки – хлоп его! И колбасу по- извозчичьи. О!
– Как же извозчик стакан водки пил, если он за рулём? – Вопрошаю я.
Мои хихикают.
– Так он руль бросает, – находит Толя ответ.
Смеёмся.
Толя показывает на бутылку:
– Смотрите! Что написано?
– Мерная. На молоке. – Вещает дочь.
– Это слова, – говорю капризно, – Что значит, на молоке?
– Расскажу один эпизод из жизни. Если помнишь (ты должна помнить) был такой актёр Алейников.
– Знаю, конечно. Илья, нет, Пётр Алейников. Забыла, давно уже…
– Давно… Давным-давно его нет. Так вот. Как-то Пётр Алейников приехал сниматься на «Ленфильм» в некой жуткой картине типа «Знакомьтесь, Балуев!». Играл какого-то тракториста. И меня с ним познакомил замечательный человек Эмиль Михайлович Галь (1898—1960), актёр, был ассистентом по актёрам у братьев Васильевых. Мы с Петром быстро нашли общий язык, выпили и покорешались (Вехотко поёт «Спят курганы тёмные» в манере Петра Алейникова). Нам принесли бутылку водки от ассистента режиссёра и кусочек хлеба. Я растерялся, говорю, дескать, запить, закусить нечем.
«Самая лучшая закуска, – говорит Пётр, – это молоко. У меня есть с собой
