не стал, тем более тарбагана он никогда не вкушал и не представлял, много ли теряет.
– Ну, за приезд, за знакомство! – возгласил старший Шагдаров, протягивая наполненную стопку Лене, предварительно капнув из нее на стол и пригубив.
Гость посмотрел на приятеля.
– Держи. Выпей и возврати стопку. Потом обменяешься полной – проконсультировал тот. – Да не забудь еще сказать пожелание.
Распорядитель вновь наполнил стопку и подал Лене.
– Капай и пригуби, – напомнил Бато. – Теперь – слова, и возврати отцу. Это будет духарян.
Леня все так и сделал, под диктовку приятеля и, когда стопка была опустошена старейшиной, почувствовал некоторую гордость.
– Немного не так сделали, – усмехнулся тот, – ну ладно. Теперь вам надо обменяться с хозяйкой и нашими младшими. Да ты Леонид, закусывай, закусывай, – наперебой уговаривали они вместе с хозяйкой. А то с дороги, да на голодный желудок…
– Ешь, ешь, – подкладывал приятелю всевозможную закуску и Бато, – а то опьянеешь! Налегай на мясо – не хватит, еще сварим! – засмеялся он, а с ним все застолье. Мяса было – есть, не переесть. Когда Леня обменялся полной стопкой со всеми хозяевами, он почувствовал, что, пожалуй, готов уже спать. Но тут Шагдаров-отец объявил, что надо покапать на покупку Бато и, взяв бутылку и стопку, поманил всех на улицу. Тут капали непосредственно на скутер, выпивали за то, чтобы он ходил как можно дольше, безаварийно и слушался хозяина, Лопсона. После этого Леня решил, что наконец-то прозвучал заключительный аккорд праздничного вечера. Но он глубоко заблуждался: вернувшись в дом, все, в том числе – и одним из первых – Леня, опять уселись за стол.
Тут хозяйка принесла исходящие паром позы. «Ой-е-е!» охнул про себя Леня, но выпив очередную стопку, почувствовал, что может съесть позу, и даже не одну, тем более сделаны они были мастерскими руками.
Теперь выпивали все вместе, не обмениваясь «Чтобы Леонид вовсе не запутался». И правильно, потому что гость скоро стал соображать совсем плохо.
– Сколько же было работы – готовить это все? – с усилием работая неверным языком, изумился он.
– Мать наша постаралась. А мясом занимался я, – степенно ответил хозяин. – Мясом и рыбой. Хотя я не рыбак – животновод. Да.
– Это же как мы много всего съели, – глупо удивлялся Леня, – и выпили!
– Это еще что, – отозвался старый животновод, – вот раньше был архидашин. Приходили в гости к одним, сидели, говорили, песни пели, тарасун выпивали, закусывали. Потом шли к другим, потом к третьим. Уж как ни старались ко всем зайти, никого не обидеть – так и то не всегда получалось. Правда, Ринчиновна?
– Само собой. Да где же обойдешь: ведь в каждом доме старались угостить как можно лучше. Тарасун если слабый получался, подливали водки. Чтобы людей не расстраивать. Вот и не доходили.
– Сейчас уж так не ходят – обособились, – с сожалением заключил глава. – Ну что же это мы заговорились – у нас ведь
