такую вышку, да ещё по этой скверной лестнице. Охота вам была сюда забраться, под самую крышу!
– Не охота, а неволя, – ответила со вздохом Наталья Дмитриевна. – Эта комната дешевле других, вот и взяла её. Всё-таки лучше в отдельной комнате, чем ютиться с детьми в каком-нибудь углу.
– Так, так, – одобрила Аграфена Терентьевна. – Я не со зла вам это сказала, так, сдуру у меня вырвалось, язык мой – враг мой. Спросите-ка меня лучше, зачем я к вам пришла, а то, пожалуй, заболтаюсь и забуду, со мной это случается.
Леночка с матерью не сводили с гостьи глаз.
– Слушайте же: наш генерал хочет сам выбрать ёлку для нашей барышни. Она ведь у нас затейница такая, опять праздник для племянников и племянниц своих готовит – такая уж добрая душа, только и забота у неё, как бы других повеселить. А генерал-то наш не хочет большой ёлки. Говорит, пол она портит и слуги, внося её, ещё вещи перебьют. Ведь у хозяев страсть сколько всего понаставлено. Вот и идёт он сам выбирать ёлку, не очень большую, чтоб можно было на табуретке поставить да чтоб потолок не испортила, – расписной ведь. Вот как он завтра в должность пойдёт10, сам и купит. Только ему надо взять кого-нибудь с собой, чтобы ту ёлку домой принести. Так я и подумала: не отнесёт ли её ваша Леночка? Всё-таки гривенничек11 бы себе на праздник заработала.
У девочки от радости заблестели глаза.
– Я сильная, – сказала она с готовностью, – мне нипочём принести ёлку!
– Ну так смотри, завтра утром будь у нас к девяти часам.
– Раньше приду.
– Умница, умница! – погладила её по голове Аграфена Терентьевна. – Я так и думала, что угожу тебе этим. Прощайте, Наталья Дмитриевна, – продолжала она, отворяя дверь. – Как только жалованье получу, так за передники и отдам вам. Страсть не люблю должать12, а отложенного про запас трогать не хочется.
И она, покачиваясь и шаркая ногами, стала осторожно спускаться по лестнице, едва освещаемой маленькой лампой, с которой провожала её Леночка.
– Завтра приходи! – послышался ещё раз снизу голос генеральской кухарки, и шаги её затихли.
– Вот, мамочка, – сказала довольная Леночка, ставя лампу на стол. – У нас с Петей и леденцы будут! Пойдём спать скорее, завтра платье докончишь.
– Раздевайся, дружок, я тоже скоро лягу.
И игла ещё проворнее заходила в привычной руке Михайловой.
На следующий день мороз стал ещё сильнее, но ни ветру, ни снегу не было. Леночка вскочила с постели чуть ли не в шесть часов утра, всё боялась опоздать. Помогая матери убирать комнату, она всё думала о гривеннике, который заработает собственным трудом, и делала всевозможные предположения, что купит на него.
Петя ещё спал, свернувшись клубочком под старым ватным одеялом и закутавшись в него с головой, когда Леночка отправилась в кухню генерала Артамонова.
– А вот и наш носильщик! – с улыбкой приветствовала
Г р и´в е н н и к – десять копеек.
Д о л ж á т ь – делать долги, одалживаться.
