обсуждать это друг с другом. И особенно с нами.
– Алли, да он же просто напугать тебя решил. А ты-то, дурочка, поверила. Наверное, он потом как следует посмеялся над тобой с друзьями. Ух, я б его! – Элль изобразила пощечину. – Покажи мне его, как увидишь.
Алия, наконец, улыбнулась.
Тропинка, по которой они возвращались, делала огромный крюк, поэтому домой они добрались к самой ночи. В общей гостиной стоял шум, девочки не стали заходить туда, чтобы избежать лишних вопросов. Тем более, от усталости подкашивались ноги и закрывались глаза.
Комната встретила их уютным полумраком.
Лихорадка забрала Элль в середине ночи. Она не понимала, спит или бодрствует. Неистово шумело море, теплое и холодное течения спорили, кто из них лучше, скручивались змеями, бросая Элль то в жар, то в холод.
К утру ее отвели в лазарет, отпустили только через день. Вернувшись в комнату, Элль увидела, что кровати Алии по соседству больше нет, а в тумбочке и шкафу не осталось ее вещей, только мелочи вроде исписанных ручек и собранных на северном побережье камушков да ракушек в мешочке.
Несколько недель Элль набрасывалась на воспитателей и учителей, устраивала истерики, пытаясь выяснить, что случилось. Но все упорно молчали. Ее наказывали, запирали в комнате, кормили успокоительными, от которых мысли становились вязкими и путаными, а глаза закрывались сами собой.
Однажды проснувшись, Элль увидела, что на краю ее кровати сидит Нора.
Знаешь, я тоже скучаю по Алли, – сказала она. – И не только по ней.
И добавила:
– Ты, наверное, не заметила, но тогда еще четыре человека не вернулись с игры.
4
Наставник выглядел усталым. Лицо осунулось, под глазами залегли тени. Он задумчиво крутил в пальцах граненый стакан с чем-то темным, пахнущим пряно и терпко. Элль сглотнула: разыгралась жажда. Наставник проследил за ее взглядом, усмехнулся, кивнув на стакан:
– Ну, такое тебе пить еще рано. Налей-ка лучше чаю.
Узкая дверца на другом конце комнаты вела на своеобразный склад размером в пять шагов, с полками от пола до потолка, набитыми пачками, свертками, коробками, банками. Лишь малая часть из них отводилась под крупы и консервы, остальные были отданы чаю. Коллекция впечатляла: чайники всех форм и размеров, декоративная посуда, остроугольные шапочки. Но самое главное – скрученные листочки, отдающие воде запах, вкус и цвет – от бледно-желтого до черного. Бомбочки, что роскошными цветами распускались в кипятке. Прессованные таблетки, от которых нужно было аккуратно отпилить краешек. Наставник относился ко всему этому богатству так трепетно, что мог выйти из себя, если кто-то начнет заваривать чай, не промыв его сперва. Любил рассказывать, как правильно пить, сколько раз можно заваривать, как и при какой температуре промывать.
Элль выбрала чай и вернулась в комнату, подошла к кофейному столику, над которым, заключенные в раму картины, странные животные шли на закат – на длинных
