извлёк из тайника коробочку, такую же, какая была у него с линзами. Потом прошёл на своё место и, сев напротив меня, внимательно и серьёзно посмотрел мне прямо в глаза:
– Ты хочешь жить, как простой человек? Чтобы тебя никто не унижал, не бил и не презирал? Всегда быть сытым и одетым по погоде? Научиться читать, писать, считать и получить другие полезные навыки? Проще говоря, хочешь остаться здесь?
Я уже предполагал, что мне могут такое предложить, поэтому ответил:
– Я с удовольствием согласился бы на всё это, но что будет ценой за такое щедрое предложение?
– Хороший вопрос, – ответил управляющий и добавил, – плата за всё следующая. Ты должен будешь работать в лавке и ещё, – при этих словах он придвинул ко мне коробочку, – ты будешь обязан носить линзы, чтобы скрывать цвет своих глаз.
Я подскочил со своего места и вскрикнул, замахав руками:
– Нет! Я не смогу их надеть! Даже сама мысль уже бросает в дрожь, а уж надеть их у меня точно не получится! – И я умоляющим тоном спросил, – а можно мне не надевать линзы?
– Это невозможно, – отрезал управляющий. – В лавку приходят обычные люди, и твой цвет глаз их отпугнёт.
– А если я не буду выходить к людям, а просто буду делать какую-нибудь другую работу? – не терял надежды я.
– Хочешь отсидеться? – неожиданно строго, но в то же время спокойно заговорил управляющий. – Думаешь, мы будем кормить тебя просто так?
– Нет-нет, – снова замахал я руками, – я вовсе не имел этого в виду! Я согласен работать, но…
– Значит, надевай линзы и спускайся в лавку, – оборвал меня управляющий. – У тебя час. Если нет, то Казума проводит тебя обратно. Можешь жить дальше так, как жил. Здесь никто не будет уговаривать тебя остаться. Только когда будешь надевать, не забудь перед этим помыть руки. Казума тебе поможет.
И он встал и вышел из комнаты, оставив на столе коробочку с линзами и бутылочку с жидкостью. Изнутри меня била сильная дрожь. Я смотрел, не отрываясь, на коробочку и не мог пошевелиться. От этой жуткой процедуры зависела моя жизнь.
– Если хочешь, я помогу тебе, – предложил Казума.
Я аж подпрыгнул от неожиданности. Я и забыл, что Казума всё это время сидел рядом. Он повторил своё предложение:
– Если хочешь, я расскажу тебе, как это делается.
– Я не смогу, – обречённо проговорил я и сел на диван, схватившись за голову. – Я никогда не смогу их надеть.
И слёзы покатились из моих глаз. Минуту в комнате стояла тишина, только было слышно, как тикали часы, неумолимо отсчитывая время. Почему я плакал? От безысходности. Меня будто загнали в угол и дали всего два варианта, один из которых означал однозначный риск для жизни, а другой был просто невозможен. Я не мог выбрать ничто из этого. Казума молчал несколько минут, но потом вдруг заговорил:
– Прекрати жалеть себя. Это не так уж невозможно, и даже не страшно. Просто тебе нужно пересилить
