еще гонка в субботу. Петруччо с его грязными играми. Вот бы кто обрадовался, если бы я не явился.
Несколько раз я вдохнул и выдохнул, разглядывая шрам на предплечье, оставшийся от недавнего спирального перелома. Я как всегда не стал его сводить. Не первый шрам, портящий мою шкуру, и не последний. «Покоцанный» – такое определение дала мне однажды Магда. Она, правда, добавила: «люблю опасных мальчиков». Но в ее «люблю» член не введешь.
…Но каков, сука, Нищеброд?
…А на кого мне еще думать?
ГЛАВА 2. ГЕРТРУДА
Кровь капала из моего носа. Густые капли со звуком отбивались от напольной плитки. Хотелось бы услышать бодрое дзинь-дзинь, но вместо этого.
Шмяк. Шмяк.
И чуть позже уже в лужу – шлеп. Шлеп-шлеп.
– Герти, б…, Герти, б…, Герти…
Персиваль гонял слова по кругу. И синхронизируя картинку, носился вокруг меня с обреченным видом свидетеля конца света. Всё повторял без умолку, аккомпанируя себе стуком дверей шкафов. Наверняка пытался достучаться до бинтов или ватных шариков. Но поскольку Перси медикаменты не видел в упор, надежды на то, что они сами отзовутся, у меня не было.
Не сходя с места, я нащупала кухонное полотенце и прижала к носу. Кровь затаилась – на пол капать перестала, зато стала впитываться в сравнительно чистую ткань. Я повозилась левее и выудила с полки баночку с седативными препаратами, на которые подсела в последнее время. На очередном забеге Перси я как шлагбаумом остановила его, впихнув в руку лекарство.
– Успокойся, – посоветовала я.
Он уставился на баночку так, как будто я вытащила из мозгов собственный БИЧ и попросила посмотреть, не сломался ли он.
– Ты так спокойно говоришь, – зло сказал он и с размаху опустился на соседний стул.
– На тебя не угодишь, Перси, – устало выдохнула я. Голос был сиплым. Кровь застряла в носу и теперь, чтобы дышать, мне приходилось ее глотать. Жаль было сморкаться – вон ее сколько на полу. Целая лужа. А еще с полчаса назад она была частью меня и наверняка не планировала бегство. – Кричу, плачу, бьюсь в истерике – плохо. Не кричу, не плачу, не бьюсь в истерике – тоже плохо.
– Ты снова пыталась?
Светловолосый парень, сидящий напротив, задал очередной бестолковый вопрос. Волосы упали ему на лоб, практически занавесив лицо. И оттуда, из тени, на меня тоскливо смотрели два карих глаза.
– Снова. Опять. В который раз, – сказала я.
– Герти, у нас сегодня вечер синонимов? Мы же с тобой уже поняли, что такой метод не годится! Этот придурок не слышит тебя! Надо придумать что-то другое!
«Что-то» в предложении Перси имело одно значение. Ничего.
Я молчала. Внутри меня клубилась безнадежность. И те редкие просветы, которые мне виделись четыре года назад, постепенно затянула тьма.
– Давай начнем с чистого листа. И еще раз подытожим – может, мы что-то упустили, и оно всплывет, – напирал
