конечно.
– Вот, адрес ее возьми. А то знаешь, неловко отказывать. Представь, за одной партой два года сидели.
Я даже слегка обрадовался – делать особо нам было нечего, ну, и прокатимся в эту Жуковку, которая там же – в Рублевской зоне.
Леша тоже не огорчился, когда я вернулся в Отдел.
– А много денег пропало?
– Не знает он толком. Неловко, говорит, старой школьной подруге отказывать. На месте разберемся. Скорее всего, на местную милицию спустим. Если там вообще всерьез что-то произошло.
И скоро отправились.
Москва, после утренней беготни и езды на работу, уже успокоилась.
День ясный, не холодный, солнце яркое в синем небе с высокими маленькими облачками. Хорошо глазеть из машины на освещенные им неспешащие московские улицы – возникает от этого безмятежность и приятное чувство родного, даже хочется всем добра.
И разговаривать тут совсем некстати.
Незаметно докатили до МКАД.
И вот уже дачная зона пошла – Барвиха, едва ли не самое модное и дорогое Подмосковное место. Тут тоже уже начали строиться «новые русские», хотя дело еще не в разгаре.
Стали искать по адресу.
Запутались сначала, но, с помощью граждан, выбрались скоро к нужному месту.
Опа! – богатый новострой.
И знакомое что-то в архитектуре…
А, понятно, архитектор «скосил» под Шехтеля, похоже очень на дом Горького на Никитской, стены тоже обложены светлой плиткой, козырек над входом – типичный модерн, изгибистые узорчатые в том же стиле решетки на окнах первого этажа.
Однако заборчик каменный метра всего полтора, и никаких будок с охранниками.
Ворота для въезда машины есть, но, похоже, открывать их нам не собираются.
Вылезаем, вижу кнопку звонка у металлической калитки.
Что-то щелкает, калитка открывается, и мы идем к входу в красивый коттедж.
А навстречу появляется молодой человек, щурится на солнце, которое из-за наших спин бьет ему прямо в лицо.
И адресуясь не прямо, а от мешающего солнца чуть в сторону, приглашает:
– Пожалуйста, заходите, – любезно придерживает дверь, – пожалуйста…
Нам солнце не мешает, наоборот – проникая внутрь, хорошо освещает первое помещение – нечто вроде большой прихожей – дальше, через широкий анфиладный проем видна зала, и молодой человек, обгоняя, показывает рукой прямо туда идти.
Здесь тоже светло от трех больших, почти на всё пространство задней стены, окон.
Обстановка, вроде бы, в стиле ретро… стол круглый посередине, за ним женщина – сидит лицом к нам, здороваемся… мы представляемся… ее имя – Алла Андреевна, приглашает нас сесть… у стола несколько стульев, вспоминаются те, что в кинокартине по Ильфу и Петрову – удобные, красивые, тоже из другой эпохи… молодой человек – ее сын Владимир – сразу привлекает мое внимание: он вряд ли младше меня, хотя женщина выглядит
