две минуты совсем перестаю понимать, причем здесь мы.
В заключении нет и намека на неестественную смерть.
Внутренние органы человека 52-х лет в целом соответствуют возрасту, если не считать циррозированной, хотя еще не в опасной степени, печени. Биохимия не показала отравляющих веществ в крови, наличие алкоголя изрядное, но, впрочем, не безумно большое, если перевести с промилле на понятные величины, граммов двести водки.
– Простите, ваш муж только вчера пил или более-менее регулярно?
– Вот именно как вы сказали. Останавливался, но потом снова пил. Перед тем позавчерашним днем пил еще дня три.
– Стенокардия?
– Была.
– Алла Андреевна, но из всего вытекает, что это естественная смерть.
– Если бы из сейфа не пропали деньги. Есть и еще кое-что.
– Подробней, пожалуйста.
– Вчера мне автогеном вскрыли сейф…
Ее приостановил мой громкий выдох:
– Алла Андреевна, по закону вы наследуете лишь через полгода. Сейф мог быть вскрыт лишь с работниками милиции при понятых и под опись содержимого.
Сказанное, однако, не произвело ни малейшего впечатления.
Женщина пренебрежительно дернула головой:
– Ну что теперь делать, вскрыла и вскрыла.
Ладно, пусть Моков с этим казусом разбирается.
– К тому же, там были ценные вещи сына.
– Они тоже исчезли?
– Исчез очень красивый портсигар Фаберже, – ответил уже Владимир, – золото с посеребрением и изумрудом по центру.
Лешка не удержался:
– А зачем серебрить золото?
– О, это великая фантазия Фаберже, и в его исполнении получается нечто необыкновенно красивое.
Судя по физиономии, такой ответ моего помощника не удовлетворил и про себя он решил, что это глупая богатая блажь.
Я снова включился:
– А деньги, Алла Андреевна, сколько там было?
– Когда вскрыли, разумеется, ничего, только кое-какая документация. А должно было быть два миллиона долларов.
– Вот тут я опять прошу поточнее. Ваш муж держал в сейфе два миллиона долларов?
– Надо объяснить кое-что, только вы меня не перебивайте.
Она чуть опустила голову, сосредотачиваясь… тонкие привлекательные черты, но жестковатые.
– Муж позавчера продал одну из двух своих фирм. Вернее так: ООО, где семьдесят процентов принадлежали ему и тридцать партнеру, – в меня вдруг уперлись ее с большими зрачками глаза – неприятный испытующий взгляд: – Я на днях встречусь с Николаем… с информацией поэтому, которую сейчас сообщу, прошу обращаться осторожно.
Ого! Просто угроза, а под «Николаем», естественно, подразумевается Моков.
Я ответил, с дружелюбной улыбкой:
– Мы всегда осторожны на предварительном этапе следствия.
Слова понравились.
