смятения…
Отложив листки с исповедью, задумавшись, подошла к альбому с фотографиями. Взяла в руки, засмотрелась. Вот она совсем маленькая, одухотворенная девочка, восторгается зеленью жаркого русского лета в санатории. Все там казалось таким удивительным, родным, близким…
А вот она – подросток, трогательно ждущий своего расцвета. Тогда же сочинила стихи:
Мое сердце, словно большая
Певчая птичка без слов.
То и может, что только щебетать,
Изливать трелью восторги сердца
И любить, любить…
Наконец, она – девушка. Любящая Господа, беспорочная, чистая, точно белая лилия, вот-вот распустившаяся ранним утром… И что же с ней стало? Что произошло? Когда она потеряла себя? Долго мучила ее горечь прошлого. К вечеру здоровье значительно улучшилось…
Спать легла пораньше, боялась проспать – ехать-то не ближний свет. Ночью проснулась от ощущения, что внутри бьется по Божьей милости молитва: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешную!» Обрадовалась, согретая лаской Господней. Давно молитовка от нее ушла, а тут сама в сердце с Божьей милостью проникла…
************
Попала на службу рано, заказала молебны и встала у амвона… Вышел батюшка. Поразил проникновенным взглядом, несколько уставшим, и как бы неземным. Будто говорил он уже с небожителями, да вот наши грехи вернули его на землю… Такого взгляда она до сих пор ни у кого не видела. Сначала, кажется простой, обычный, не в меру смиренный. А приглядишься, сможешь заметить всю его духовную суть – светится…
Говорить стал об общих грехах, но, вроде, как для нее одной, хотя сотни людей рядом стояли. И поняла Татьяна – кое-что забыла перечислить и, быстрее, добавлять, дописывать. Но общей исповеди такой она еще не слышала – вывернул их всех иерей наизнанку, встряхнул, и поняли они свою убогость. Когда Татьяна отдала священнику 4 огромных листа с согрешениями, почувствовала, встав на колени, что судит ее Сам Господь. Закрыла глаза рукой со стыда и отчаяния и застыла с поникшей главой, как бы ни смея зреть, чтоб не увидеть гнева Божия. Казалось, вот-вот умрет, осужденная, подверженная геене. Батюшка прочитал, печально посмотрел, дал наставление. Подходила к причастию, душа содрогалась, будто не кончен суд Божий и вновь еще предстоит ответ. Окаменела от своей негожести и недостоинства и… дозволил Господь причаститься Таинств Христовых…
Отстояв молебны, направилась к выходу. На улице обернулась в сторону храма, чтобы помолиться. И вдруг изумилась. Всюду на небе зияли легкие, воздушно-серые тучки, а над самой церковью – ясная, прозрачная глазурь сини. «О, как красиво!» – мелькнуло в сознании. Весна, щедрая, добрая, всеобъемлющая брала права в свои нежные руки. День мощной гармонией жизни, светлыми и возвышенными аккордами бил по стенкам ее души. И она, вдохновенная и взволнованная, щедро дарила в ответ жар сердца всем окружающим. Воздух, напоенный пронзительной
