выдохнула напряжённо и медленно, в душе понимая, что всё это она и так знала, но не переставала надеяться.
– Ты бы видела, что он раньше вытворял. До тебя у нас мальчик лежал, тоже со сложным переломом правой руки, и очень любил компьютерные игры. Так доктор Адашев купил новомодную игру последнего поколения, знаешь, такую, с эффектом погружения в реальность?
– Не знаю.
– Да, не важно! Так вот, купил, установил в палате, и играл один, пока мальчуган восстанавливался. Такого быстрого результата никто не ожидал. Так что этот флирт с тобой можно считать детским лепетом.
– Да?
– Да ты не расстраивайся, он всё понимает. Всё, и даже больше. Только результат ему важнее последствий. Так уж он устроен. Идёт к своей цели напролом.
– Да. – Кивнула обречённо.
– Вон, Александр Александрович, глав врач наш, всё никак понять не может, что произошло. Доктор Адашев стремится стать лучшим. Он даже мединститут экстерном окончил, представляешь? Так вот, собирался на стажировку в Америку, его никто не отпускал, а он всё одно своего добился. А как добился, так уже и не спешит, хотя там и опыт, и перспективы.
– В смысле не спешит?
– Да ты наверно не знаешь! – Махнула медсестра рукой и, пока накладывала свежую гипсовую повязку, бормотала тихо.
– Ты же у нас уже восемь месяцев, так?
– Почти восемь.
– Да не важно. Суть в том, что полгода назад, ему эту самую стажировку и предложили. А он отказался, сказал, что ты важнее.
– Именно я?
– Ну, кроме тебя у него ещё есть пару сложных случаев, но озвучил именно твою фамилию. А на Сан Саныча давят, говорят, подайте нам специалиста по требованию, вот он Адашева и таскает в свой кабинет каждый день. Мила, секретарь, говорила, что главный предложит сегодня Адашеву такие условия, от которых просто невозможно отказаться.
– И он уедет?
– В принципе, может. Все основные операции он сделал, у тебя и то, всего пара осталась, ну, может, три, не больше. Так их любой наш врач провести сможет, тот же Полесов Владимир Игоревич. Хороший специалист. Не волнуйся, начатое закончат.
Она хлопнула ладошкой по гипсовой повязке напоследок, стёрла остатки белого клея с пальцев и помогла Лоре слезть со смотрового стола.
Адашев уехал через два дня, а на третий к ней пришёл тот самый Полесов. Со своей вечно хмурой медсестрой, с негнущимися цепкими пальцами, оставляющими на тонкой коже под гипсом синяки. Со скептическим взглядом, который касался всего, что делал сам Адашев.
И желание пропало, и все движения выполнялись на автопилоте, и лицо воротила каждый раз, когда ловила на себе неприятный острый взгляд.
– Лора, на следующей неделе я планирую провести завершающую операцию. Мы выправим средний и безымянный пальцы, а если всё пройдёт успешно, то через пару недель можно и на выписку.
– А доктор Адашев говорил,
