девятьсот двадцать второй?
Я прикинула в уме, что помню из истории о двадцатых годах позапрошлого века. Окончание первой мировой, звуковое кино, нэп в России, красная помада и стрижки под мальчика. В общем, веселое времечко. Интересно, история этого мира развивается так же? Хотя, глядя на окружающих, я бы решила, что сейчас не двадцатый век, а конец девятнадцатого. И коротких стрижек тут еще точно нет. По крайней мере, я пока не заметила ни одной дамы с обрезанными выше плеч волосами.
– Неужели ты и этого не помнишь?
Давенпорт обернулся и пристально уставился мне в глаза.
– Увы.
Я вздохнула, но тут же поторопилась задать следующий вопрос:
– А почему люди одеты так… по-разному? Вот тот старик, например. Он же выглядит, будто на дворе не двадцатый век, а семнадцатый.
– Маги из старой знати живут долго, и многие из них одеваются так, как было принято во времена их молодости, – Давенпорт проводил взглядом остановившегося на перекрестке пожилого мужчину, и добавил: – Вот как лорд Баксли. Если не ошибаюсь, ему не так давно перевалило за двести. Его плащу, похоже, тоже.
Давенпорт едва заметно усмехнулся, а я в который раз поразилась тому, как меняется его лицо под влиянием эмоций. Может же быть нормальным человеком, когда захочет!
Я окинула опекуна внимательным взглядом. Судя по одежде, Давенпорт тоже предпочитает прошлое. Интересно, сколько ему лет?
– А сколько живут маги?
– По-разному. От ста до пятисот. Все зависит от уровня дара, – ответил опекун, и не успела я толком осознать сказанное, как машина остановилась. – Эрни, достань кресло леди Бернстоф, – велел шоферу Давенпорт.
Худощавый молчаливый Эрнест только кивнул в ответ. Я наблюдала, как он вытащил из отделения, напоминающего багажник, коляску, подкатил ее и открыл дверцу с моей стороны.
– Вы позволите, миледи?
Шофер помог мне сесть и распрямился, старательно избегая моего взгляда.
– Эрни, где плед? – выйдя из машины, спросил Давенпорт.
Снег заскрипел под его начищенными до блеска туфлями.
– Сейчас, милорд.
Эрни снова кинулся к багажнику, а потом протянул своему хозяину плед и вернулся к машине.
– Вот так, – тихо сказал Давенпорт, наклоняясь надо мной и укутывая мои ноги. – Не холодно?
Я только головой мотнула. Какой уж тут холод! Меня снарядили, как на северный полюс: длинная соболиная шуба, меховая шапка, теплый шарф, перчатки, высокие сапожки. Тут и захочешь – не замерзнешь.
– Жди здесь, – велел Давенпорт шоферу, и покатил мое кресло к заснеженному парку.
– Я могу сама, я справлюсь.
Мне не хотелось зависеть от чужой помощи, и я попыталась вернуть самостоятельность, но опекун и не подумал соглашаться.
– Тут
