из одного райцентра, а из одного профтехучилища, куда я без труда поступил по окончании девяти классов школы, лишь бы слинять из надоевшей мне скучной деревни. Однако друзьями мы с Ворониным не стали ни в фазанке, ни в армии. У нас не было общих интересов. Он всерьёз увлекался бодибилдингом, без устали качался штангой да разными гантелями и безуспешно стремился походить на Шварцнегера. Из-за невысокого роста, который отлично компенсировался шириной плеч, Сашка оставался собою недоволен, а через это и всеми, кто его окружал.
Мне же лишнюю сотню метров пробежать было лень и всё свободное время я предпочитал проводить за чтением фантастики. И, вообще, относительно крепким и выносливым парнем был лишь благодаря деревенской жизни, без сурового воспитания которой, пожалуй, и сумку с продуктами поднять не смог бы. Самый заурядный лентяй. Никогда не понимал, к чему напрягаться без нужды? Больше всех надо что ли?
В общем, так или иначе, но кабы не военкомат, то по окончании училища, мы с Сашкой, может, больше и не встретились бы никогда. Не зачем нам было. И я никогда бы не узнал о его армейском смешном прозвище. Однако это случилось, и мы оказались не только в одной команде, но и в одном подразделении полка. Вот нет, чтобы попасть в роту с Белазом, о чьём существовании, я до того, как оказаться на краевом сборном пункте, и не подозревал. Но угораздило именно с Сашкой, который вскоре укатил в учебку. Куда-то в Ростовскую область. А потом в котельную, вернувшись откуда, не смотря на прозвище, моментально стал главным ротным спортсменом, а, значит, уважаемым всеми солдатом, и меня, с трудом подтягивающегося на турнике больше пяти раз, казалось, попросту стеснялся. И вряд ли кто мог подумать, что с Ворониным мы из одного города.
А ещё Кочерга серчал, что его не взяли в разведроту, только по той причине, что на проверочном кроссе из тридцати двух кандидатов в войсковую элиту, он пришёл к финишу десятым, когда разведчикам требовалось всего девять новых бойцов. Не захотели его видеть и в спортроте – там, вообще, пополнение было не нужно и поговаривали, это подразделение за ненадобностью скоро расформируют.
Первым же тогда достиг финиша другой наш земляк. Парнишка с необычной фамилией Косогор, родом из Лесосибирска. Самбист, кэмээсник и балагур, знавший массу пошлых анекдотов, что нас и сблизило, но лишь в военкомате да на первые две с половиной недели службы. А затем были разные подразделения. Ему полковая разведка, нам с Ворониным и Татарином обычная рота. Восьмая мотострелковая. Вечно не выспавшаяся и всегда голодная.
Девятым на тех зачётах, за которыми с интересом наблюдал весь полк, стал Юрка Рапира, как и мы, отслуживший уже полгода и вернувшийся из саратовской учебки. Его ждала рота связи, но одним из двоих, кого он положил на спарринге, оказался именно Кочерга. Вот так просто Юрка, никогда не занимавшийся единоборствами, стал радистом разведчиков, а Сашка Воронин не простил проигрыша ни себе, ни остальным.
Впрочем, и тот, и другой мне, по большому счёту, были не интересны. Другое дело Татарин. Книжек он не читал, но и силача из себя
