в укреплении материальных ценностей, особенно в стремлении к прибыли, процветанию и потреблению, безопасности собственной семьи и здоровью. Эти ценности также находят отражение в отношении молодого поколения к различным профессиям; профессии в сфере бизнеса (предпринимательство, менеджмент, управленческий консалтинг, торговля, маркетинг, реклама, PR и банковское дело) занимают здесь верхние строчки в списке ценностей. С другой стороны, немало молодых людей также вовлечены на добровольной основе в поддержку социально слабых групп и явно стремятся наполнить свою жизнь смыслом через морально ценные действия, которые они не смогли найти в ценностном вакууме цинизма 1990-х годов. Елена Елизова рассказывает о социологическом исследовании "Лаборатория Крыштановской" 2012-2013 гг. и об исследованиях Центра Сулакшина 2015-2016 гг., которые, с одной стороны, показывают отсутствие социальной локализации молодежи в отношении ее идентичности, в которой проявляется отсутствие социального видения и развитие нового постсоветского мировоззрения через политику, Наука и СМИ в России, а с другой стороны, серьезная разница между ценностями молодежи и их родителей и бабушек и дедушек, от нематериальных до материальных ценностей, от культурных знаний до технических знаний, от любви к Родине до эгоцентричного мышления о преимуществе, в которое еще входит семья, но уже не собственное общество. Поэтому националистические пропагандистские усилия политики, в конечном счете, уже не достигают самооценки российской молодежи, даже если она, казалось бы, все еще демонстрирует национальное соответствие по официальным поводам. Их взгляд на политическое прошлое, на утрату легитимности государства и политики порой преодолевает цинизм и укоренившийся прагматизм родителей и призывает к таким ценностям, как свобода, социальная справедливость, равные возможности и культурный диалог, которые стали очень похожи на ценности западной демократической мысли.
Номеда Синдаравичене в своей статье рассматривает различия между поколениями с точки зрения ценностной ориентации и идентичности с советской эпохой. В начале трансформации в Литве (и, вероятно, не только там) бок о бок существовали три разные ориентации: советская, национальная и западная. В какой-то степени эти ориентации соответствовали поколениям, но в советской системе личная судьба и собственная роль сыграли, по крайней мере, столь же решающую роль. Синдаравичене отличает "старое поколение" тех, кто родился до окончания Второй мировой войны, кто пережил конфликт между своими предыдущими, часто западными или религиозными ценностями и социалистическими ценностями, и "молодое поколение", которое родилось во время войны и вскоре после нее и которое либо было в значительной степени вовлечено в строительство советского общества, либо идеологически сформировалось, либо потеряло все, всегда чувствовало угрозу и должно было оставаться незаметным, Потерянное поколение", спасенное после 1960-х годов, пережило великий
