между этническим и буржуазным самопониманием, между традиционным и прогрессивным, между личным и общественным, между институциональным и агентским, между прошлым и будущим, между дискурсом и практикой, между самопониманием и саморефлексивным. С одной стороны, этнические основы нации многократно приводят к тому, что нормы национальной идентичности отстаиваются с нетерпимостью и высоким давлением для их соблюдения; с другой стороны, буржуазная уверенность в себе все еще кажется слишком малоразвитой, чтобы противопоставить националистические упрощения требованиям либеральной, демократической и плюралистической солидарности. Даже между полюсами консерваторов и прогрессистов, идентичность граждан меняется – с прочными связями между поколениями – между стремлением к более свободному образу жизни и традиционной семейной ориентацией, которая это ограничивает. Такие противоречия также отражаются в двойных стандартах между практикой, демонстрируемой внешнему миру, и практикой, фактически проживаемой в частном порядке. Человек, ранее контролируемый как традицией, так и советской социальной моралью, уже некоторое время задумывается как вызывающий противник общества, который с социальным цинизмом противостоит социальной реальности, особенно институтам, и ищет своего счастья за пределами этой реальности. Сегодня она мстит беспощадным эгоизмом, слепым потребительством и неограниченной социальной конкуренцией, которым, по-видимому, чуждо любое восприятие общественных интересов. Когда давление традиций и коллективизма перестает быть достаточным, этому развитию может противостоять только буржуазное сознание, которое видит в человеке не только носителя прав на свободу, но и носителя обязанностей и соображений, и на этом может быть основана новая солидарность. Государство является не только гарантом прав, но и претендентом на рассмотрение.
Эдина Вехо и Эльма Бегагич проливают свет на положение постсоциалистических стран Балканa после распада Югославии на примере событий в Боснии и Герцеговине. Как и в других государствах, поиски нового самосознания народа и его общества характеризовались, прежде всего, тенденциями, контрастирующими с социалистическим прошлым. И здесь досоциалистические традиции, этнически профилированное понимание культуры и, не в последнюю очередь, религии предложили наиболее очевидные подходы к обретению новых рамок идентичности, у которых было много собственного, что отличало их от многочисленных других балканских обществ. С одной стороны, идентификация национальной идентичности с этими исходными параметрами усилила давление на общество с целью установления максимальной однородности – что создало весьма избирательную динамику, особенно в распределении религиозных общин между Хорватией и Боснией-Герцеговиной – но, с другой стороны, не смогло привести к однородности в Боснии-Герцеговине, так как общество разрывается между западной модернизацией и усиливающейся
