style="font-size:15px;"> – После похорон, подавленный горем, дядюшка Антер не стал возиться с лошадью, принес животное в жертву, зарезал и раздал мясо селу. Он был прав: лошадь, у которой погиб хозяин, теряет вкус к жизни, хиреет от горя и в конце концов умирает… – Дядя Хелеф договаривал, точно забывшись, устремив глаза на вершину горы Гетин, что возвышалась вдалеке напротив нас.
– Но почему дядя Ахмед так сильно выпивал?
– Потому что от него ушла жена. Она была из одного равнинного села. Дочь кунака дядюшки Антера. Женили их по любви. Невесту привезли на лошади, как принято было в старину. Год они прожили вместе, родился ребенок. Но потом она заявила, что не желает жить в краю туманов, подобном преисподней. Захотела на равнину, в город. Но Ахмед этого не хотел, сказал: «Здесь я родился, здесь и умру». Уехала, дочь дьявола, оставив неокрепшего ребенка. Да хранит его Аллах, теперь он вырос, служит в армии, скоро вернется. Дядюшка Антер и старуха Тенфе вырастили его на козьем молоке…
От папироски дяди Хелефа почти ничего не оставалось. Завершив разговор, он поднес к губам маленький окурок, зажатый между двумя пальцами, затянулся. Посыпался пепел. Затянув еще разок, он бросил окурок, который еще тонко дымился в зеленой траве. Дядя Хелеф встал и кирзовым сапогом наступил на него. Я тоже встал, чувствуя печаль в сердце. Грусть была и у меня в душе. Устремив на меня взгляд, дядя Хелеф, раскинув обе руки, сказал:
– Эй, милый мой односельчанин! Что-то в глазах твоих заклубились тучи. Смотри, не заплачь! А то неизвестно, сколько ковшей твоя бабушка разобьет о мою голову! Мне моя голова еще нужна… Ну-ка, выше голову, если хочешь, чтобы она была крепкой!
Дядя Хелеф вернулся в свое обычное состояние духа. Это меня рассмешило.
– Вот так! Вот так, милый человек! Не с ослика же ты упал! – приблизившись вплотную, он заглянул мне в глаза. – Вот теперь тучи рассеялись. Посмотри вокруг себя! Наслаждайся этой благодатью! Живи! Только, милый мой, выпив, никогда не садись ни на коня, ни за руль машины. Пьяней без вина! И еще запомни: не приведи невесту со стороны. Придерживайся обычая дедов: невесту выбирай из местных. А потому не упускай ту самую дочь Шамсият. Как ее звали?
– Халиса, – ответил я. В моей груди опять затрепетали птицы.
– Салиха, – проговорил дядя Хелеф. – И имя на нее похожее, красивое.
– Не Салиха, а Халиса, – поправил я.
– Какая разница, как произносить? Лицом ясна, стройна телом, узка в талии. Хорошо обнимать такую, обними обеими руками крепко и не отпускай! – расхохотался дядя Хелеф. – Только вперед, только вверх!
Дядя Хелеф двинулся вверх по узенькой тропинке. Положив палку на плечо, он засвистел. Я последовал за ним.
«Хорошо, что не встретили возвращающуюся с родника Халису, – подумал я. – Кто знает, что бы он еще начудил…»
Благодать была кругом! С правого берега Большой реки я впервые видел нашу долину. С четырех сторон возвышались четыре горы: Шалбуздаг,
