у кроватки и сделала вопросительно-приглашающий жест. Он кивнул и выпутался из одеяла. Она помогла выбраться, помогла расстегнуть одежку, которую он забыл, как расстегивать. Он вообще-то давно уже писал стоя, но сейчас сел на горшок, как маленький, и писал долго-долго, всхлипывая и вздрагивая.
А потом наступило утро.
Врачи сделали больно один только раз, когда брали кровь не из пальца, а из вены. Но он не ревел, и за это ему дали игрушку – маленький-маленький, в кулак спрятать, тяжеленький ял, совсем как настоящий. И еще они разрешали трогать, что можно, и давали посмотреть и послушать в свои специальные умные трубки. И теперь он знал, как выглядят косточки в ладошках и ступнях, как устроена коленка, а что в животе – то все непонятное и булькает. И еще они так полечили его шишку на голове, что она почти исчезла. Потом принесли и помогли надеть красивую одежду. Сорочка синяя, мягкая, штаны белые, короткие, но столько карманчиков, ремешков, штучек… А на ноги невесомые синие башмаки на толстой белой подошве. Крошечный ял за храбрость он спрятал в карман. Какие замечательные штаны.
А потом пришел Женя, улыбнулся, и сразу стало не надо быть храбрым.
– Пойдем, – Женя взял за руку и повел вовне, в длинный коридор с железными стенами и какими-то очень красивыми узорами на полу. – Как дела?
– Я был храбрый, – он сунул руку в карман и проверил, как там ял. А еще Жене нравится, когда говоришь умные вещи, и он сделал неуверенную попытку: – Женя, я посмотрел, как устроена коленка. И ладошка… Косточки такие маленькие, их двигают такие… такие волоконца… – что-то не очень получилось сказать что-то умное. – Мы пойдем кушать?
– Конечно. Уже идем. Запомни, никуда не ходи один.
– Вы меня тоже будете ото всех прятать?
– В первое время – да. Потому что ты особенный. А я теперь официально и юридически твой наставник.
– «Наставник» понял, «циально» и «дически» не понял… – он не сдался: – Нет, понял. Это значит по всем правилам?
– Да, по всем правилам, – Женя ввел в небольшое непонятное помещение, потом в другое, где было светлее, и узоры по стенам и потолку переливались золотым, серебряным, изумрудным светом – полоски, дуги, круги… Его искорки тоже умели танцевать кругами и волнами, если сосредоточиться… Женя взял его за бока и посадил на высокий стульчик за стол. – Садись.
Он все смотрел и смотрел на узоры на стене. Чуть-чуть закружилась голова. Глаза у Жени были добрые, хоть и очень-очень внимательные, просто насквозь. Как будто он видит, что у него в животе и как коленки устроены… Он спросил:
– Женя, что будет дальше?
– Сам не знаю, – сказал Женя. – Ты родился внизу – но внизу такой, как ты, не мог родиться.
– Почему?
– У тебя в крови… Наше волшебство. И, в общем, я догадываюсь, откуда.
– Утеха говорила, моя мама была волшебницей, – служанка перед ним поставила
