полученная нами информация не исчерпывается. Теперь мы знаем еще одно свойство этого феномена: пролететь сквозь него живым может только тот, кто спит крепким сном.
– Прямо сказка какая-то! – воскликнул Гаффни.
– Полностью с вами согласен, – поддакнул с пола Крейг.
– Заткни хлебало, – рыкнул на него Гаффни.
Крейг заморгал, и его верхняя губа приподнялась в зверином оскале.
– Вроде все сходится, – прошептала Бетани. – Мы проснулись… в другом мире.
– А что произошло с командой и пассажирами? – спросил Алберт. Чувствовалось, что он чуть не плачет. – Если самолет пролетел сквозь дыру, что случилось с нашими попутчиками?
Воображение тут же нарисовало ему ответ: сотни людей, падающих с неба на землю, развевающиеся пиджаки, задранные юбки, открывающие нижнее белье, сваливающиеся с ног туфли, выскакивающие из карманов ручки, те, что не остались в самолете, люди, размахивающие руками и ногами, пытающиеся что-то выкрикнуть в разреженном воздухе, люди, оставившие на сиденьях сумочки, бумажники, часы, мелочь и даже кардиостимулятор. Он видел, как они врезаются в землю, приминая кусты, поднимая столбики пыли, превращаясь в ничто.
– Я предполагаю, что они испарились, – ответил Боб. – Полностью. Превратились в пар.
Дайна сначала его не поняла. Потом подумала о сумочке тети Викки, набитой дорожными чеками, и заплакала. Лорел обняла слепую девочку за плечи, прижала к себе. Алберт тем временем истово благодарил Бога за то, что его мать в последний момент передумала и решила не лететь вместе с ним на Восточное побережье.
– В большинстве случаев их вещи испарились вместе с ними, – продолжал писатель. – Остались бумажники, которые их владельцы, возможно, вынули в момент… События. Тут трудно что-то утверждать. Что пропало, что осталось… меня больше всего занимает парик, хотя это все мелочи, которые ничего не определяют. Наверное, ответа нам не найти никогда.
– Тут вы правы, – заметил Алберт. – Взять, к примеру, хирургические штифты. Я сомневаюсь в том, что человек, которому их вставили, решил вынуть их из плеча или бедра и поиграть ими от скуки.
– Согласен, – кивнул Уэрвик. – Полет только начался, до такой степени они еще не успели заскучать.
Бетани в изумлении вытаращилась на Уэрвика, а затем рассмеялась.
– Я родом из Канзаса, – добавил Боб, – и, раздумывая над тем, почему одни остались, а другие исчезли, я вспомнил смерчи, которые случаются у нас летом. Они могут стереть с лица земли фермерский дом, но оставить стоящий рядом туалет или разнести коровник, но не тронуть силосную башню.
– Давайте подводить итог, приятель, – подал голос Ник. – Не знаю, что там показывают наши часы, но у меня тоже такое ощущение, что дело идет к ночи.
Брайан подумал о Крейге Туми, который так стремился в Бостон, вспомнил о том, как тот стоял у желоба и орал: «Времени в обрез! Его осталось чертовски мало!»
– Хорошо, –
