назад. Но я думаю, он был создан древними ассирийцами. Посмотрите, какой изгиб туловища, как лежит хвост, крылья чуть расправлены – лев явно готовится к прыжку. А египтяне всегда предпочитали статику в изображениях.
Кристина прищуривает один глаз, наклоняется, смотрит в объектив. Граве со стороны оценивает очертания ее фигуры в тугом бардовом платье.
– Замечательный изгиб.
– Я вижу, что вы мешаете мне работать. Пока я фотографирую, не могли бы вы принести мне холодного мохито.
– Вам с джином или тоником?
– Я предпочитаю безалкогольный.
– А, может, что-нибудь покрепче? Чисто символически. Чтобы сделка состоялась и все прошло удачно.
Кристина выпрямляется и смотрит на Граве спокойно и уверенно.
– Тогда просто воды.
– У… Какие строгие помощницы у старика Пиньона. Раньше, по молодости, он предпочитал работать совсем с другим контингентом.
Кристина молча, без улыбки, смотрит на Граве.
– Понимаю. Фамильярность в данный момент неуместна. Сейчас распоряжусь.
Граве уходит. Кристина слышит, как удаляются по анфиладе комнат его шаги, затем быстро достает из кофра упакованную в папирусную бумагу фигурку льва, точь-в точь как на постаменте, быстро меняет их местами, оригинал комкает в бумагу и запихивает в потайной карман кофра. После чего опять берет в руки фотоаппарат и не спеша начинает фотографировать.
– Так, на чем мы остановились?
Антиквар вошел тихо, но Кристина даже не вздрогнула от неожиданности – она его ждала. Она сделала финальный снимок и выпрямилась. Следом за антикваром шел официант в белой рубашке и в белом переднике поверх черных брюк. В его руках – круглый металлический поднос, на нем большой стеклянный графин, полный воды, два пустых бокала и нарезанный на дольки лимон на фарфоровом блюдце.
– Я закончила.
Кристина стала укладывать фотоаппарат в кофр, официант между тем поставил поднос на стол и вопросительно взглянул на Граве.
– Пока все. Можете идти, – ответил тот.
Официант почтительно склонился и вышел из комнаты. Граве проводил его взглядом и повернулся к Кристине.
– Выпьем?
– С удовольствием.
Граве разлил воду по стаканам и в каждый аккуратно положил металлическими щипчиками по две лимонных дольки. Взял себе стакан, второй протянул Кристине. Та взяла и с удовольствием сделала несколько глотков.
– Жарко сегодня, не правда ли? – улыбнулся ей Граве и приподнял стакан в честь приветствия, затем, едва пригубив его, поставил обратно на столик.
– Я привыкла. Да и климат в Италии мало чем отличается от южной Франции.
– Так вы француженка?
– Да.
– Nuit de juin ! Dix-sept ans ! – On se laisse griser. La sève est du champagne et vous monte à la tête… – читает Граве строчки из поэмы Рембо и, не закончив, вопросительно
