не отрываясь от книги.
По её обречённому голосу и сонному виду я поняла, что больше всего на свете ей сейчас хотелось бы оказаться в своей постели, а вместо этого она вынуждена сидеть возле больной.
– Ложитесь спать, Мунга. До утра мне точно ничего не понадобится.
– Не могу. Дядя Арбенс сказал, чтоб ни на шаг не отходила.
– Тогда ложитесь на диван, – предложила я. – Будете здесь.
– Нет.
– Почему?
– Знаешь, что такое безработица?
– Ну да. Вроде бы. А что?
– А то, что, если меня уволят, найти работу будет очень сложно.
Больше я с ней об этом не говорила, но твёрдо решила завтра же сказать начальнику станции, что ночью мне сиделка в общем-то не нужна, поэтому можно было бы дать бедняжке выспаться.
Ещё стоило бы подумать и о своей судьбе. А тут уж точно было о чём думать. Не каждый день инопланетяне предлагают землянам работу на космических станциях. Но с другой стороны, разве у меня был выбор? Мне ведь, по большому счёту, и идти-то некуда. Дома, судя по всему, было всё настолько плохо, что я сбежала, не задумываясь, где я буду жить, а главное – на что. Ну, кто меня возьмёт на работу без образования, без стажа, да ещё, извольте, сударыня, комнатушку выделит? Разве что в бордель определят.
А тут предлагают секретаршей в приличном месте, приличные люди, пускай даже инопланетяне. И даже если работать придётся за бесплатно – а эту мысль я вполне допускала – всё равно не страшно. Гораздо хуже, когда негде жить и нечего есть.
Кто-то, наверное, спросил бы: а как же чувство патриотизма? Какие-то с чужой Родины ведут скрытое наблюдение за моей, а я ради пищи и крова продаю своих, соглашаясь сотрудничать с чужими. Да, такая мысль в моей голове промелькнула. Но тут же сменилась другой: родинцы ведь не вооружением интересуются, а всего лишь навсего природой. Нет, даже не природой – психологией, человеческой метеозависимостью. Стало быть, американского психолога, который занимается в России научными исследованиями, мне тоже зачислять во врагов? Или художника, приехавшего из Штатов за вдохновением русскими пейзажами?
Да и, наконец, как поступила со мной моя Родина? Почему она допустила, чтобы я в родном доме, в родном городе оказалась брошенной на произвол судьбы? Кто-нибудь из соотечественников подобрал меня, когда я истекала кровью на проезжей части? И теперь эти самые "патриоты", которые равнодушно прошли мимо, запросто будут обвинять меня в предательстве. Хотя сами, небось, за хорошие деньги пошли бы работать хоть к чёрту лысому. Если бы тот, конечно, предложил.
Поэтому утром, когда после завтрака дядя Арбенс пришёл навестить меня, я не задумываясь ответила: "Согласна".
Вот уже два месяца как я работала на станции. Далеко от Земли, от людей. Впрочем, я и не скучала. Дни проводила за рабочим столом, принимая сигналы с радиовышки и переключая их на нужных сотрудников, распечатывая и раскладывая по папкам лабораторные бумаги, сканируя и снимая ксерокопии и выполняя
