серый, туманный, западный ветер всегда смеется, а южный – поет.
Под окном был разбит огород. В дальнем углу росла капуста, где Джуди собиралась что-то искать, ближе виднелись ровные грядки лука, гороха и бобов. Старомодный открытый колодец с ручкой, веревкой и ведром Гардинеры сохранили ради Джуди, которая и слушать не хотела о новомодных насосах, ведь вода в них совсем не такая. Колодец был живописный, каждая трещинка в нем поросла мхом и папоротниками, которые скрывали чистую глубокую воду в пятидесяти футах внизу. Если заглянуть в него, то увидишь в неподвижных глубинах клочок синего неба и свое лицо, глядящее сверху на непотревоженные глубины. Папоротники зеленели в колодце даже зимой. Рядом рос раскидистый клен, и казалось, с каждым годом он тянется ветками все ближе и ближе к дому.
В дремучем Старом саду яблони перемежались елками, а Новый сад был ухоженный, зато неинтересный. Старый сад разбил еще прадедушка Гардинер. Прошло время, и в нем без посторонней помощи выросло много деревьев, восхитительные узкие тропки пересекали сад во всех направлениях. В дальнем конце молоденькие елочки скрывали укромную полянку, где хоронили любимых кошек. Пэт ходила туда, чтобы «все обдумать». Порой это необходимо, даже если тебе еще нет семи.
В другом углу сада находилось кладбище. Да-да, настоящее семейное кладбище. Там лежал прапрапрадед Неемия Гардинер, который прибыл на остров Принца Эдуарда в 1780 году, и его жена, Мари Бонне, французская гугенотка[5]. А еще прапрадед Томас Гардинер со своей женой, маленькой квакершей Джейн Уилсон. В те времена ближайшее кладбище находилось в Шарлоттауне, и добраться туда можно было только верхом через лес. Джейн Гардинер, по рассказам, была скромной дамой, одевалась в серое и носила строгие чепцы. Один из ее чепцов до сих пор лежал в ящике на чердаке Серебряной рощи. Это она отогнала прочь огромного медведя, который лез в окно их бревенчатой хижины, плеснув ему в морду горячей кашей. Джуди подробно описывала, как медведь улепетывал, останавливаясь у каждого пня и соскребая с морды горячее варево. Как, должно быть, интересно было жить на острове Принца Эдуарда в те дни, когда в лесах еще водились медведи – приходили, клали лапы на подоконник и заглядывали в окна. Жаль, что этого никогда больше не случится, ведь медведей уже не осталось. Пэт жалела последнего медведя. Как ему, наверное, было одиноко!
На семейном кладбище лежал двоюродный дедушка Ричард, он же Бешеный Дик Гардинер, который был моряком, сражался с акулами и однажды, говорят, ел человечину. Он клялся, что никогда не ляжет в землю, но, пережив сотни морских штормов, умер от кори. Перед смертью он потребовал у брата Томаса обещания, что его тело положат в лодку и утопят в заливе, но Томас все-таки похоронил Дика на семейном кладбище. С тех пор, когда Гардинерам грозила беда, Бешеный Дик вылезал из-под земли, садился у забора и орал непристойные песни, пока богобоязненные родственники не поднимались из своих могил, чтобы его урезонить.
Гугено́тка – с XVI века гугенотами называли французских протестантов (кальвинистов).
