для драки?
– Нет, – тихо ответил я. – Но если я всегда буду молча глотать его оскорбления…
– Тогда – что?
– Тогда… тогда…
А в самом деле, что тогда? Ответа я не знал. Я лишь знал, что до сих пор полон злости и не сожалею о драке.
– Мне нужно сходить к директрисе?
– Пожалуй, да. На этот раз все серьезнее.
– Так я и думал, – вздохнул дядя и не сказал больше ни слова.
Он слегка сжал мне колено, потом упер голову в ладони и стал печально смотреть на наш раскисший от дождя двор. Дядя сидел согнувшись, понурив плечи. В первый раз я понял, что больше и сильнее его. Должно быть, я сам не заметил, как вырос. Я смотрел на тощие, морщинистые предплечья У Ба и на такую же тощую спину, проступавшую под футболкой. Мне вдруг стало стыдно от мысли, что я теперь сильнее дяди, который с раннего детства заботился обо мне и оберегал от разных бед. Естественно, я сознавал: моей вины в этом нет. Таков естественный порядок вещей. И все равно мне это не нравилось.
Мне вспомнилась наша шахматная партия на прошлой неделе. Дядя играл невнимательно и быстро потерял коня. Потом пешку. Чем дольше мы играли, тем отчетливее я видел, какого труда дяде стоит понимать мои ходы. Я заманил его в ловушку. Еще семь-восемь ходов – и я объявлю ему мат. И вдруг во мне что-то взбунтовалось. Прежде я никогда у него не выигрывал. Я намеренно стал делать ошибки. Пожертвовал ему слона, затем пешку. У Ба с радостью воспользовался преимуществом. В конце игры я не знал, чем раздосадован сильнее: тем, что могу выиграть у него, поскольку он стареет и делается забывчивее, или тем, что я позволил ему выиграть, а он этого даже не заметил.
С тех пор я под любым предлогом уклоняюсь от шахматных партий с ним.
Я сдвинулся на пару ступенек ниже и взялся за дядину ступню. Кожа у него грубая и жесткая, как древесная кора. У него часто болят ноги, отчего ему трудно ходить. Тогда он сидит на кушетке или на верхней ступеньке крыльца, а я массирую ему ступни.
Я надавил костяшками пальцев на подошвы его ног.
– Как приятно.
Совсем нетрудно доставить дяде удовольствие. Как он всегда говорит, есть много ключей к счастью. Один из них – скромность. Другой – благодарность.
Ногти у него на ногах слишком отросли. Я сходил за ножницами и подрезал их.
У Ба поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза. У меня возникло чувство, будто он хотел что-то сказать. По его глазам я видел: дядю что-то тревожит. Взгляд был тяжелым, неуютным, без блеска. Глаза темные, потухшие, пустые. Они напоминали мозоли на его ступнях. Я умею читать по глазам У Ба лучше, чем по чьим-либо.
Меня одолели тяжелые предчувствия.
– Ты собираешься в дорогу? – как можно непринужденнее спросил я.
Дядя поджал губы и молча кивнул.
Раз в год дядя навещает сестру. Обычно он уезжал на несколько недель осенью, в самом начале сухого сезона.
Я знал: дяде трудно расставаться со мной. Я не хотел усугублять это состояние и потому изо всех
