он ринулся к щели по другую сторону хх'бо и выскользнул наружу. Теперь между ним и зверем торчала несокрушимая башня пня, и шорро застыл на миг, словно бы призадумавшись, куда прыгнуть, где ловить добычу, слева или справа.
Замешательство было недолгим: большой молчаливый прыгнул, а Командор вернулся под защиту дерева, мгновенно пересек пень, оттолкнув с дороги третьего Уттура, и опять пролез между стволами.
Он очутился на поляне, и через долю секунды в его руках сверкнули клинки – нож Алисы и нож Ивара.
Зверь был уже рядом – мохнатая глыба, нависшая над маленькой, припавшей к земле фигуркой лльяно. Молчаливый двигался с поразительной скоростью; чудилось, что его могучее тело состоит не из мышц и костей, а из какой-то гибкой упругой субстанции, стремительно перетекающей с места на место. Он наклонился над Командором, растопырил над ним когтистую пятерню, но тот проскользнул между ног чудовища, ударив его в пах ножом. Здесь не было костей, и лезвие вошло на всю длину, лишь рукоять торчала снаружи.
Гигант покачнулся, скорчился, задрал вверх огромную голову и взвыл. Звук был тонким и пронзительным, словно плач ребенка, и чуткое ухо лльяно различало в нем ярость, угрозу и боль. Очевидно, боль была страшной – шорро прижал лапы к низу живота и рухнул на колени. Его вопль нарушил мертвую лесную тишину, но длился недолго – Командор прыгнул на спину чудовища, просунул нож под нижнюю челюсть и перерезал ему горло. Вой смолк, сменившись тихими всхлипами и клокотанием крови.
Большой молчаливый повалился в мох и пару раз дернул лапами. Затем его глаза остекленели.
Ивар обнаружил, что стоит на краю пня между двух стволов и прижимается к ним плечами. Шасса-второй и оба Уттура были рядом, а в соседнем дереве хх'бо виднелись фигуры первого Шассы и братьев Ханнто. Они молчали, наблюдая за тем, как Командор чистит клинок о траву и вытирает окровавленные руки.
Потом третий Уттур, предводитель, сделал жест почтения и молвил:
– Твои когти остры, Увва. Острее, чем ножи, которые привозят тощие хххфу. Ты великий охотник!
– Не я… – начал было Тревельян и тут же сообразил, что лльяно воспринимают обе имитации, его и Командора, как братьев, то есть как единую личность.
– Мы отнесем мертвого шорро туда, где танцуют, – сказал Шасса-второй. – Бросим его на землю к ногам старейшин и матерей.
И ты, Увва, спляшешь танец победы.
– Но не в этот день, – возразил Ивар. – Сначала я заберу шорро в свое жилище. Хочу посмотреть, как он устроен.
– Твоя добыча, – согласился Шасса и спрыгнул с пня. Потом, не глядя на Тревельяна, пробормотал: – Нет и не было слышавших крик большого молчаливого… Теперь я слышал, и Уттур, и Ханнто… Я не забуду. Вспомню на Желтой луне и расскажу предкам.
Кажется, он был потрясен. Остальные охотники бродили среди деревьев, собирая оружие, и только Уттур-первый, склонившись над растерзанным телом брата, что-то шептал ему на ухо.
Подобрав
