![Хорошенький упырь без опыта работы. [История чёрного серебра] - {Leo}](/cover_981583.jpg "Хорошенький упырь без опыта работы. [История чёрного серебра] - {Leo}")
подошли к двери в ванную в конце коридора, и Саша аккуратно постучал.
– Да?
– Слава, наша Аннушка пришла.
– Сейчас.
Слава отвечал через паузы, словно был целиком поглощен каким-то процессом или думой.
Тоже немного выждав, Аня склонилась к двери, побарабанила короткими, выкрашенными в бордо ноготками, из которых две штуки уже были выкрашены повторно поверх отпечатка ткани.
– Слава, привет.
– Привет, Ань.
Снова настала тишина. Только едва слышно журчала оставленная без внимания струйка воды из крана над раковиной.
«Перестроечная истерика» на ее памяти у Славы уже случалась, и теперь надо было просто немного подождать и подискутировать. Аня прислонилась к углу старого шкафа и тут же почувствовала, как черный цветок на ее заколке странным образом тянет вверх. Подняв голову, встретилась взором с котом Боцманом. Черный и зеленоглазый как нечистая сила, вдобавок вислоухий метис, вероятно, был выброшен прежними хозяевами на улицу за нечистокровность и уже в дворовых боях получил шрам, перекосивший левую половину его морды. Боцмана домой принес Слава. Вернее, похоже, это Боцман нашел Славу, когда тот, сидя вечером в парке с кофе, делал наброски. Кот пришел, сел рядом, а потом и лег на колени, решив, что именно Слава заберет его домой.
Слава забрал. Животина оказалась благодарная, ласковая и общительная.
Теперь, похоже, Боцман пришел вместе со всеми наблюдать, что происходит. Сидел на углу шкафчика, рядом со старинным кожаным чемоданом, и напоминал в полумраке настоящую горгулью.
– Славушка… – снова постучал в дверь ванной Саша. – У нас гостья. Это, в конце концов, не вежливо.
Аня вздохнула:
– Извините, что беспокою вас во время вашей семейной драмы…
– Славушка, нас, кажется, опять за содомитов приняли.
– В первый раз?..
– Пусть тебе плевать на репутацию. Но твои друзья голодны.
– Голодны? – донеслось уже с меньшей паузой и с большей интонацией. – Вот в блокаду, я понимаю, у людей был голод. А у нас какая-то низшая животная потребность. Голодаем! У нас всё есть, что надо для жизни. Даже больше! Вот не чувствую я голода.
– Ты сам, едва проснувшись, пожаловался, что не сыт.
– Не сыт и голоден – разные вещи.
– Нам опасно быть голодными, Славушка. Для людей опасно. Ты хочешь как наш фра Родриго1 себя истязать, чтобы потом на окружающих кидаться? Нам нужно питаться впрок, чтобы оставаться людьми. Кажется, Марк мне когда-то сказал, что паразитический образ жизни весьма утомителен.
– Готов подписаться под этим. Я страшно устал быть паразитом на теле человечества. Что мы делаем? Мы же сейчас пользуемся психическим расстройством несчастного мальчика. А сколько таких было, сколько будет! И все время – только лгать,
«Фра» (fra) – «брат», обозначение католического монаха.
