даже не знаю, – она задумалась, соглашаться ли на мое предложение или не стоит.
– Я ведь все равно у вас работаю, верно?
– Да, но ты ведь садовник, а не мальчик на побегушках.
– Я правда не против, – вновь сказал я. – И нельзя же, чтобы Йоги голодала.
Она смерила меня взглядом, нахмурилась, сдвинула брови. Я видел, как ее решимость ослабевает.
– Я могу сходить в магазин днем, после обеда, – предложил я.
– Ну хорошо, – сказала она, – но тогда я настаиваю, чтобы ты купил себе шоколадный батончик или что-то в этом роде.
Я улыбнулся:
– Отличная сделка.
– Ну, как говорила моя мама, добрые дела могут исходить от неожиданных людей.
Она тоже улыбнулась, и это вновь показалось мне милым.
Я занялся работой, и на этот раз дело пошло быстрее, потому что над моей шеей больше не висел меч и потому что работа была мне уже знакома. Я быстро справился с первым заданием.
Я взял с собой несколько холодных вареных картофелин. Вчера мама приготовила обед – такое случалось редко, но все-таки случалось – и от него осталась картошка. Пока я работал, она даже немного разогрелась на летнем солнце. Я налил себе воды из кувшина и принялся за еду.
Миссис Доусон вышла на улицу, подошла ко мне, сидевшему на земле.
– Что это ты ешь? – поинтересовалась она.
– Картошку.
– Картошку? – удивилась она и нахмурилась. – А еще что?
– Больше ничего, – ответил я.
– Но растущий мальчик не может есть на обед одну картошку. Тебе нужен протеин.
– Все нормально, – отмахнулся я, надеясь, что она не заставит меня с ней обедать. Меня картошка вполне устраивала.
– Чушь, – утвердила она, по-прежнему хмурясь. – Твоя мама знает, что это весь твой обед?
Я задумался, знакома ли она с моими родителями.
– Нет, не знает. Но это неважно, – сказал я и положил картофелину в рот.
– Это очень важно. Уверена, ей бы такое не понравилось.
Я покачал головой, совершенно не понимая, почему миссис Доусон ко мне прицепилась.
– Ей все равно.
– Все равно?
Она посмотрела на меня так, будто я сказал, что Гольфстрим пересох.
– Разумеется, ей не все равно. Она же твоя мама!
– Ей все равно, потому что я ее не беспокою, – сказал я.
– Ты не прав. Она тебя любит.
– Миссис Доусон, вы знаете, кто мои родители?
– Ну конечно, знаю. Гарольд Тернер и… маму зовут Барбара, да?
Она назвала моего отца по имени, и это меня удивило, потому что все вокруг звали его просто Поваром. Но маму, однако же, звали Белинда.
– Значит, вы их не знаете. Маму зовут Белинда. – Я начинал раздражаться, но изо всех сил старался быть вежливым.
– Ну, подумаешь, Барбара, Белинда. По крайней мере первую букву я запомнила.
– Но
