на затишье, в войске барона, как обычно, царила железная дисциплина. Наказывали даже за такой пустяк, как небрежно поставленный шатер, нарушающий прямую линию улиц палаточного городка: провинившемуся приходилось целый месяц рыть и закапывать отхожие ямы. Не делали исключений и для родовитых рыцарей. И не приведи Господи, чтобы Симон увидел, как слуги отбывают наказание вместо господина, – позора не оберешься! Более серьезные провинности, например сон на посту, и вовсе карались смертью. Именно умение держать людей в ежовых рукавицах позволило де Монфору создать такую маневренную армию: при первых звуках сигнальных рожков его воины готовы были к немедленному маршу или обороне лагеря. Благодаря этому барон продержался во враждебном Лангедоке семь долгих лет.
Однако он не только требовал от своих подчиненных суровой дисциплины, но и готов был в трудную минуту яростно броситься на их защиту. Многие рутьеры могли похвастать тем, что Симон лично спас им жизнь. Знаменитая битва при Мюре[28], навсегда украсившая барона лаврами гениального полководца, подтверждала это.
Маленький гарнизон крепости Мюре был осажден объединенными силами южан во главе с графом Тулузским и арагонским королем Педро Вторым. Симон де Монфор не раздумывая бросился на выручку своим людям, хотя и знал: вражеская армия в десятки раз превосходит численностью его войско. Но барон всегда верил, что Бог на его стороне. Педро по-рыцарски пропустил армию Симона к замку, заносчиво намереваясь в ближайшем сражении покончить и с его войском, и с кровопролитием в любимом Лангедоке. Мысленно возблагодарив арагонца за куртуазность, де Монфор несколько дней без устали сновал от одного берега Гаронны до другого, вплавь преодолевая широко разлившуюся реку, пока его последний пехотинец не оказался возле стен крепости. Только затем Симон позволил себе слезть с коня и отдохнуть.
И Господь щедро вознаградил его за самоотверженность. Уже накануне битвы в рядах южан начались разногласия.
– Вы считаете, что мы, будто трусливые зайцы, должны сидеть в лагере и ждать, пока Симон де Монфор соизволит нас атаковать? – надменно поинтересовался король Педро, после того как граф Тулузский изложил ему план сражения.
– Да, я считаю это наиболее разумным, – как можно спокойнее ответил граф.
– О вашей осторожности ходят легенды! – не сдержался арагонец.
– И все же повторю: необходимо дождаться атаки за укреплениями лагеря, расположенного к тому же на возвышении, встретить северян арбалетным залпом и затем, окружив врага, добить его. – Еле сдерживая гнев, Раймон объяснял королю очевидное. – Так мы лишим Симона его главного преимущества – высокой маневренности.
– Я тоже не со вчерашнего дня воюю. За моими плечами славная победа при Лас-Навас-де-Толосе! [29] – Высокомерию Педро не было предела. – И поскольку главнокомандующий здесь я, приказываю: утром мы атакуем первыми! Сейчас же я приглашаю вас, господа, в мой шатер – отпраздновать завтрашнюю победу!
Король
Битва при Мюре – важнейшее сражение альбигойской войны, состоявшееся 12 сентября 1213 года у замка Мюре, в Лангедоке, между крупной объединенной армией графа Раймона VI Тулузского и короля Арагона Педро II, выступавших защитниками альбигойства, и немногочисленными войсками крестоносцев под командованием Симона де Монфора. Благодаря блестящей победе крестоносцы смогли подчинить себе значительную часть Лангедока.
Битва при Лас-Навас-де-Толосе состоялась 16 июля 1212 года. Объединенные силы кастильского, арагонского, наваррского и португальского королевств нанесли сокрушительный удар по маврам, расширив границы христианских государств далеко на юг Пиренейского полуострова.
