рассказов жонглеров[36], вновь посыпались из него как из рога изобилия, и это продолжалось до тех пор, пока вечер не сменился ночью.
Собираясь откланяться, д’Эспри направился к своему мечу, лежавшему на дорожном сундуке у входа. Однако Сабина его опередила. Будучи весьма сообразительной, она уже осознала, сколь сладка власть над влюбленным в тебя мужчиной, и решила немного позабавиться. Приподняв тяжелые, ничем не украшенные ножны, Сабина начала вытаскивать клинок, хотя прекрасно знала: каждый рыцарь весьма ревниво относится к своему оружию, особенно когда меча касается женщина – это считалось плохой приметой.
– Осторожно, он очень острый! – крикнул шевалье, но было поздно: девушка взвизгнула, порезав пальчик.
Меч с грохотом упал на пол. Подбежавший к Сабине Габриэль бережно взял ее ладонь и, сочувственно улыбаясь, слизнул появившиеся на коже капельки крови. Убедившись в том, что ранка пустяковая, он решил преподать девушке урок.
– Сейчас я продемонстрирую, сколь остер настоящий рыцарский меч, чтобы впредь вы относились к оружию осторожней.
Обнажив клинок, Габриэль подошел к противоположной стене зала, где в высоком бронзовом подсвечнике горела толстая восковая свеча, и с истинно мужской грацией молниеносно прочертил перед собой горизонтальную линию. Подсвечник не шелохнулся, свеча тоже, лишь пламя на несколько мгновений задрожало, но и оно вскоре успокоилось.
– Ну и что? – озадаченно спросила Сабина.
– Подойдите к свече и возьмите ее. – Пряча улыбку, Габриэль с показным равнодушием вложил меч в ножны.
Девушка сделала, как было велено, и в руке у нее оказалась половина свечи, аккуратно разрезанная посредине.
– Потрясающе! – воскликнула Аделаида.
– Мадам Агнесса, простите, что испортил дорогую вещь[37]. Но чем рассказывать об опасности наточенного оружия, лучше один раз показать, – скромно произнес Габриэль.
– Не стоит, шевалье. Я не меньше девочек восхищена тем, как виртуозно вы владеете мечом. А свеча? Теперь их будет две! – засмеялась баронесса.
Все-таки жаль, что ей не двадцать лет. Всецело попав под чарующее обаяние шевалье, Агнесса весь день чувствовала себя беспечно-легкомысленной, и лишь когда пришло время прощаться, вздохнула украдкой, вспомнив о разнице в возрасте. И искренне позавидовала племяннице.
– Габри! Когда освободишься, зайди ко мне! – крикнул Амори в окно.
Его друг раздавал последние приказания ночной страже, охранявшей крепость: д’Эспри исполнял обязанности шателена Нарбоннского замка.
Обосновавшись в главной резиденции тулузских графов, Симон де Монфор перевез сюда свое огромное семейство, в том числе и пятерых маленьких детей, охрану которых мог доверить исключительно надежному человеку. Уезжая в Париж, де Монфор поручил это Габриэлю. И не столько из-за того, что тот был отважным рыцарем, сколько
Жонглер (от старофранцузского
В Средние века восковые свечи стоили довольно дорого и считались предметом роскоши.
