поднес к глазам.
– Значит, это рута тебе подсказала…, – и кивнул на комнату, в которой была женщина, – печень у ней погиблая, в первый раз такое вижу. Проживет два дня от силы.
Я вздохнула. Мне было жалко детей этой женщины.
А Шептун все смотрел и смотрел на меня. Потом сказал с большим уважением:
– Так ты – ведьма. Я слышал, настоящие ведьмы разговаривают с растениями. Но я думал, что ты врешь мне. Что ты просто знаешь целебные травы.
Шептун ушел в комнату к больной, а я осталась, будто пригвожденная к месту. Ведьма… Получается, я – исчадие ада? Слуга дьявола? Существо, против которого борется церковь? Что я проклята? Мне стало так жутко, что я вскочила и заметалась по кухне, не зная, куда себя деть.
Зачем-то я снова взяла в руку ту травку, руту. По руке побежали мурашки, тело окутала сладкая истома, а душа успокоилась. Неужели это сделала рута? Я прислушалась к ней и поняла, что она засыпает: сорванные травы живут очень короткое время. Но она успела передать, что я должна найти ее в лесу. Я решила, что непременно сделаю это, потому что такого разговора, как с рутой, у меня не было ни с одной из трав.
Так закончилось мое учение, и я вернулась домой. Люди стали ходить ко мне за помощью, и поболе, чем к Шептуну. Старик, я уже говорила, частенько уходил куда-нибудь, да и лечил он не каждого. Строг был: если мужик пил много, или баба, например, от мужа гуляла, – таких не лечил, как бы плохо им не было. А я никому не отказывала, потому что годами ещё мала была других судить. Так что людей я лечила часто, и каждый за это приносил мне какое-то подношение, деньгами или продуктами: хлебом, маслом, мукою или горохом. Один раз даже холстину на платье принесли. Ее отец продал в первый же базарный день, как обычно продавал и продукты. Копил он заработанные мною деньги и в кубышку к себе складывал. Где он кубышку ту хранит, никто не знал.
Шло время, и я начала понимать, что жизнь – это не только лишения и страдания, как я думала раньше. Теперь почти каждый день был мне за праздник. Утром я обычно принимала хворых, а потом шла в лес, разговаривала со своими травками. И чаще всего – с рутой. Я ведь нашла ее, на своей же полянке и нашла. Совсем рядом с той травкой, которую услышала впервые.
До сих пор помню наш первый разговор. Я опустилась рядом с пушистым кустиком, усеянном мелкими желтыми цветами, ласково взяла в ладони нижние ветки. И словно бы волна побежала между нами, зелено-перламутровая, ласковая. Она заслонила от меня мир, в котором я находилась. Как будто растворила мое тело, смешало его с листьями, которых касались мои пальцы. Эти листья сказали мне:
– Здравствуй! Вот и ты, человеческая сестра!
А мои пальцы ответили:
– Здравствуй, зеленая сестра.
В первый раз я назвала так руту, и сама удивилась этому имени. А потом поняла, что оно – единственно правильное, какое может быть. Растения приняли меня в свой зеленый мир. Я стала одной из них. И они стали моими сестрами.
Конец ознакомительного
