Но какъ случилось такъ?Не знаю. И иду я быстро мимо страды.
Въ комъ будешь? Сомкнуты глаза на это. Постой…
Похоже на тебя волненіе среди толпы.
Ты привнесешь незыблемы столпы
По глубинѣ печальнаго кларнета
И станутъ подозрительны утихшіе парады.
На бѣломъ испытаніи словеснаго притворства
Я нѣмъ: не трогаетъ меня сей вечеръ.
Прожилъ я только телефоннымъ тѣломъ
На свѣтѣ, притворяясь смѣлымъ.
Но думаю уже и про другую встрѣчу
Пока не кончилось ошибочной петли знакомство.
«Сточенъ камень. Продолженье держитъ тѣло…»
Сточенъ камень. Продолженье держитъ тѣло
Задать восторгъ у распустившихся коморокъ.
Подъ нимъ, бываетъ, держишь отношенье,
Когда раскидывать не хочешь отрѣшенье
На ложь того, что будетъ въ срокъ
Ровнять въ ладони ждущее ихъ дѣло.
А въ тотъ, наполненный согласьемъ поединокъ,
Подпорки ставили отъ страшнаго незнанья,
Какъ выходить, не видя капель по слѣдамъ.
То кануло и превратилось въ хламъ
Неповоротливости нужнаго терзанья,
Довольствуясь повторомъ выпуклыхъ картинокъ.
Желая понимать устройство очевидныхъ дней,
Однообразіе вколачиваетъ вѣтви въ очаги,
Закрытые цвѣтными логиками длинъ,
Не понимая памяти удушья ковролинъ
Живѣй насаженной на ереси пурги
И ярче, чѣмъ служившій шеей клей.
Но, наконецъ, причалъ и здѣсь построенъ.
Никто не повторитъ сіе по кругу
Сознанія того, что разъ даетъ наукѣ.
Привязанность пропала къ выращенной скукѣ
Отъ надписи, предвидѣвшей подругу.
Лишившись дара, тотъ порогъ разстроенъ.
Бывало, скажемъ, попаданье позже. Но…
То стало съ новой кожей крѣпче обнищанья.
Пропустимъ это. Пусть пока лежитъ.
Вся дверь по обновленію дрожитъ
По рыжихъ фруктовъ верещанью,
Что были днемъ подъ сакуры панно
Низложены учить меня лежать съ карандашомъ.
По приглашенію подъ лампой пустоты желудка
Я отойду, себя стесняя въ выборѣ узловъ.
Безлунной ночью чувствую, что новъ
До опознанія того, гдѣ въ правдѣ шутка,
Когда въ халатѣ чувствую себя я нагишомъ.
Но то не есть туманности прошенье.
И, смутно довѣряя всѣмъ путямъ (а какъ же!)
Мечтать все повторить въ сосѣдней рамѣ,
Безъ смысла вскидываю въ прошлое я оригами.
Какой ты рабъ себѣ да и простакъ, Ж!
Все ждетъ тебя среди людей опустошенье.
Такъ стало мной ведомо девять лѣтъ безъ части.
Дружу съ той осенью. До юбилея можно
Не все исправить. Но хотя бы это.
О чемъ я говорю? Въ зазубринахъ кларнета
Мои сокрыты тайны. Не ищите ложно.
И такъ я отдаю, что есть во власти.
«О простотѣ другихъ по кадрамъ я опережаю…»
О
