столбъ съ очаровательными «да».Ища обыкновеніе въ кристалловъ блескѣ
За отвергаемымъ прохожими кустомъ
Пришла задача воздуха чело познать
И обернуться, вспоминая знать
Въ занятіи не очевидномъ и простомъ,
Мѣшая разуму остаться бликомъ лески.
Изъ прошлыхъ жизней часть – напротивъ;
Изъ ощущеній – лѣта безконечность
И мысли о простомъ, понятномъ и моемъ.
Одинъ я здѣсь? Вдвоемъ? Втроемъ?
Кто огородитъ замкнутую вѣчность,
Вставъ на колѣни, не рождая «противъ»?
Кто выйдетъ къ склону какъ новорожденный Богъ,
Къ столбу прильнетъ стыдливо и угрюмо?
Вопросовъ много было въ тѣ мгновенья.
Никто не зналъ, что скоро будетъ тлѣнье
Не съ головы, а съ каменнаго трюма —
Все такъ, какъ замышлялъ растущій мохъ.
Не закопать разсвѣтъ въ разбитый камень мрака,
Разностороннихъ взглядовъ не жалѣть укоръ
И не спасти въ глазахъ упрятанныя слезы.
Но недоступны миражей слѣпыхъ курьезы
По разбѣжавшимся, кто вѣдаетъ отпоръ
Невыносимо выжитаго снами жидкими барака.
Они въ свободѣ одинокихъ опасеній
Мечтать пытаются о возрастѣ изъ глины,
Срывая угли съ райскихъ вишенъ.
И изъ одной, но многолико лишней,
Заросшей пѣснями, гдѣ у корней – эллины,
Печати, вырастаетъ странный хрипъ осенній.
Не рано и не поздно все, что есть, забыть;
Изъ моря вынуть слѣдъ, что не найдется
Въ каратномъ золотѣ въ грядущія недѣли.
Два міра жизнь неброскую надѣли;
Она къ распаду лишнихъ знаній вся протрется,
Гуляя по водѣ и не пытаясь плыть.
Двоякое не сыщется мнѣ слово срамомъ
И не испишетъ листьевъ вырѣзанный годъ.
Но все основано. Колонны золотыя
Приглушатъ сосны, липы вѣковыя;
Ихъ тѣломъ распадется плоть
И въ будущее уплыветъ спокойнымъ ламой.
Одна кровать – гряда подъ облаками;
Прожить не получается въ кавычкахъ
Подъ громъ песочныхъ веселъ до пословъ,
Скрывающихъ послѣдній смыслъ мертвыхъ сновъ,
Замерзшій въ трепетѣ звонковъ, привычкахъ
Нести свой крестъ ладонями и кулаками.
Не проторить того, что выйдетъ залпомъ
Изъ мраморной насечки на стволѣ
Папируснаго августа прямыми до забора
И знаками, и бешеныхъ часовъ затворомъ,
Минуты что смыкаетъ на волнѣ,
Прикинувшись не скатомъ и не карпомъ…
Вотъ такъ и подошелъ къ понятіямъ о славѣ
Разсудка, горькою анаѳемой созрѣвшаго
По поводу необъяснимыхъ дней въ дыму.
Опустошительно я тѣло капли подыму,
Считая по-арабски вдаль смотрѣвшему
Картины, что живыми съ горизонтомъ стали.
«Тупикъ, не совершаемый надъ нами…»
Тупикъ, не совершаемый надъ нами,
Больная
