Венеціи позволитъ утромъ помолиться.Забить все персональными гвоздями.
Шептать въ уютѣ мраморныхъ колоннъ
О вышедшемъ. Нѣть! Убѣжавшемъ
Въ костюмѣ, до Луны пропавшемъ.
Но не узнать, давя на поролонъ.
Того, кто выжалъ звукъ съ налитыми гроздями.
«Какой-то имперіи, данной съ торицей…»
Какой-то имперіи, данной съ торицей,
Справляться съ собою, не сказанной заново:
Крестить всѣ снѣга до закрытой посуды…
Акцентъ сотворившая, топя пересуды
Забытаго, пропастью нѣжности парнаго
Взлетала изъ камня холоднаго утромъ родиться.
По лѣта началу, которое до смерти знаю.
Гоню отпечатать на шарѣ забытое злато
И сѣрость просторовъ за четверть полей.
Все смѣшано стаей, ревущей о ней
Не вольныхъ акаѳистовъ. Вѣчная плата
Забудется сразу. Осколки печали лобзаю.
Воды забываю слѣпой до утра монолитъ.
Горятъ извиненія новыхъ Олимпа заборовъ
На будущемъ рвѣ, гдѣ катилась по разу
Въ тетради нарушенномъ перьями сказу
Объ окнахъ, упущенныхъ алчностью вздоровъ.
Въ которыхъ двоякій избытокъ кипитъ.
Еще минута… Двѣ… Похоронить жару бѣжать
Въ остывшемъ кофѣ. Память ждетъ реванша
Соткать безформенныя грозди. Ахъ! Одни
Не заморозятъ ржавчины благіе дни
Въ стѣнахъ молчанія кардъ-бланша,
Парадно воленъ сумерки я минимально ожидать.
Все быстро кануло. И день вчерашній
Мнѣ накололъ зеленыя объятья малымъ, вѣрнымъ…
Не знаю. чѣмъ. Но не скажу отвѣта
О связи нынѣшняго лѣта
Всѣмъ, кто въ проулкахъ кажется примѣрнымъ
Для края не упущенной водонапорной башни.
На томъ просторѣ изъ невольности домовъ
Не покидаетъ ладанъ не прильнувшихъ.
Такъ сдѣлаемъ другое въ запахѣ травы!
Стихами переполненные рвы
Смѣются вслухъ надъ пѣсней утонувшихъ
И не вступившихъ на берегъ сомовъ.
«Кажется, что вѣрность межъ пылающихъ строкъ…»
Кажется, что вѣрность межъ пылающихъ строкъ,
Среди дождей, склоненныхъ къ суетѣ окна,
Проходить, въ нѣсколькихъ шагахъ старѣя.
И капля волею забытаго Борея Летитъ, мрачна и холодна,
Подавъ своею жизнью не замоленный порокъ.
Откашляться, укутавшись въ воспоминанья —
Чужой просторъ отъ темноты сегодняшней погоды.
Прощаю книги зелени, на сонъ послѣдній призывая
Ея открытія. И, въ часъ отъ покаянія зевая.
Не ухожу. По пустырямъ разбросаны уроды,
Запрятавшіе въ горы заклинанья.
Итакъ… Дано забыть прохладный годъ показовъ.
Онъ ждалъ себя, не сознавая запертыхъ въ обычный слогъ.
Тамъ было все въ покрашенныхъ шарахъ.
Но гдѣ они? Я подавалъ на всѣхъ порахъ
Съ половъ потерянное, что достать помогъ
Вечерній
