самогонаПущу на выгулъ вразумленій.
Какъ жить тѣ дни, что на листахъ
Остались обѣщаньемъ. Ложь читай.
Вода… Она была на небесахъ.
Но пала навзничь. Дикій лай
Исторіи, разсыпанной на галькѣ.
Проститъ заблудшее паденье.
По Питеру да въ полосатой майкѣ
Вернется крѣпость единенья.
Не все спугнете, спены маски!
Миражъ не простъ въ болотной грязи.
Всѣмъ тѣмъ, кто ждетъ волшебной сказки.
Придется выбираться въ обликъ «князи».
И тамъ, ступая дружно въ рой
Поющихъ на потѣху утомленнымъ,
Идти мостами равнодушія домой:
Отъ отданныхъ эмоцій разореннымъ…
«Пропущенъ годъ безъ промедленья…»
Пропущенъ годъ безъ промедленья.
И рыкъ его – дворовъ глухихъ
Гирлянды въ пропасть сотворенья.
Осколки ранъ большихъ, нагихъ.
Онъ сталъ невѣрности сіяньемъ
Того, что выкинуто съ силой
И дерзостью рѣчей, и покаяньемъ
Все въ томъ же, что тоской красивой
Ложится въ рядъ предсказанности лѣтъ.
То не исправить, не стяжая
Лучины обгорѣлости портретъ.
Онъ тамъ пропалъ, опережая
Почетъ и пустоту предъ входомъ въ міръ.
Дивясь на прорастающій песокъ,
Далъ яда восхожденія трактиръ.
И лучше бъ холодомъ въ високъ
Остановить сплошное трепетанье
Души, подшитой съ двухъ краевъ.
Тѣней на перекресткѣ разставанье
Не сожалѣетъ доли. Только ревъ.
Пропитанный при пѣнистомъ зарядѣ,
Отмѣтки ставитъ въ ночи злѣе.
Чѣмъ кружева въ отточенномъ нарядѣ
Въ велѣніи норы, гдѣ потеплѣе
Полощетъ вѣтеръ ложная струна.
Раскачиваясь стройно балериной.
Смѣется неподвижная Луна
«Старѣй и покрывайся тиной!
Иди и падай. Въ помощь – лѣнь.
Я жду слезливое моленье
Идти, главу впуская въ пень.
Ты ждалъ и тамъ лихого позволенья?»
Молчи, упрямая! Сломить
Ты много разъ пыталась откровенно.
Пусть я одинъ. Но буду жить!
Потомъ скажи все достовѣрно.
Все вспомни: кто давалъ творить
Унылость явныхъ строкъ по лирѣ;
Кто жаждалъ скоро утопить,
Когда страдалъ въ начерченной квартирѣ.
Особо – тѣхъ, кто повелѣлъ держать
Свой обликъ въ молчаливости аллей
Вдоль всѣхъ людей, способныхъ провожать
Туда, гдѣ въ холода теплѣй.
Пусть не сберегъ я мудрости временъ.
Покрытыхъ исковерканной лепниной.
Держался долго. Удивленъ,
Что стала пропасть половиной
Той темноты, припрятанной на днѣ
Сломавшихъ лопасти повѣрій.
На тонкой грани, на сковородѣ
Приму отрепья всѣхъ Кареліи,
Зовущихъ въ ледъ, пестрящій изголовьемъ
Нашедшихъ
