его глаза, когда он на нее смотрел… Но, как бы ни было ей больно, Айгюль не смела его осуждать. Тимур всегда относился с уважением к первой жене, в отличие от Хусейна, потерявшего счет наложницам.
– Я буду тебе очень благодарен, если ты сделаешь это. – Он поцеловал ее в лоб. – Надеюсь, ты понимаешь, что вам опасно здесь находиться. Вы не поможете в бою, только создадите проблемы.
Айгюль улыбнулась.
– Я всегда понимала тебя, Тимур, – проговорила она, откидывая назад непослушную копну волос. – Даже тогда, когда ты женился на Ульджай.
– Вы одинаково дороги мне, – Тимур посмотрел куда-то в сторону и подумал, что Айгюль может уловить фальшивые нотки в его голосе. Он никого никогда не любил так, как сестру Хусейна. – И я не хочу потерять вас.
Она наклонила голову:
– Я постараюсь, чтобы ты не потерял нас.
Тимур чуть раздвинул уголки губ. Он знал, что Айгюль никогда не бросала слов на ветер.
Она тоже чуть улыбнулась своему повелителю и скрылась в шатре. Наутро женщины выехали в Самарканд.
Глава 15
– Как ты собираешься дать бой, Тимур? – Хусейн протирал клинок своей острой сабли. – Ты отправил несколько наших воинов с женщинами. С ними поехали и больные. Нас осталось только пятеро.
Друг понуро кивнул, вороша угли разгоравшегося костра:
– К сожалению, у меня не было выбора, брат. Ты сам посуди: Ерден и Арвай – хорошие воины, но они заболели и пока не способны воевать. А это значит, что они не должны тут оставаться. Я принял решение отправить их с женщинами. – Он присел на рогожу из камыша. – С нами остался Батар, он пока здоров, слава Аллаху.
– Но как пятеро бойцов смогут дать достойный отпор? – Хусейн сорвал сухой стебелек и растер его в сильных руках.
Тимур вздохнул:
– Не знаю, брат. Но чувствую, что когда-нибудь это придется сделать. Похоже, они выследили нас…
К ним подошел Батар, вытирая влажное после умывания лицо.
– Что решили?
– Будем сниматься с места, – Тимур с сожалением поглядел на крытый войлоком шатер. – Может, и хорошо, что нас пятеро. Пятерым легче спрятаться. Собирайтесь.
– Пойду передам остальным, – Батар зевнул. – Только Аллах знает, когда это все закончится.
Вскоре всадники уже седлали коней. Тимур потрепал своего гнедого по тонкой шее, сунул ногу в стремя и содрогнулся, услышав знакомый до боли женский крик:
– Подождите!
Он обернулся, боясь поверить своим ушам. К ним бежала растрепанная Ульджай и махала руками.
Хусейн, увидев сестру, скривился.
– Как она тут оказалась?
Запыхавшаяся, с распущенными волосами, в запыленном халате, молодая женщина бросилась в ноги своему повелителю.
– Помилуй меня, ради Аллаха!
Тимур
